В глубинах полярных морей

Атаку мы тщательно разобрали в базе. Командирам, на лодках которых стояла надежная акустическая аппаратура, было рекомендовано не отказываться от атак «вслепую», если использовать перископ не представится возможным. Стрелять рекомендовалось всем носовым залпом, чтобы увеличить вероятность попадания. Что касается стрельбы с глубины в двадцать метров, то она тоже признавалась целесообразной в отдельных случаях.

Для всех нас большим праздником была весть, что Указом Президиума Верховного Совета СССР от 31 марта подводная лодка «С-56» награждена орденом Красного Знамени.

* * *

Но вернемся к нашей январской попытке наладить совместные с авиацией и катерами действия. Как можно было оценить ее результаты? Надо признаться, что мы ожидали большего. Дело снова упиралось в разведку. Лодки, выделенные для этой цели, не могли дать больше того, на что они способны. А возможности их ограничены. Скорость хода небольшая. Значит, нельзя охватить большой район поиска. Дальность обнаружения

[284]

надводных целей — восемь — десять миль, а ночью и того меньше. Значит, времени от момента оповещения о противнике до развертывания всех сил на пути его следования оставалось немного. И наконец, лодка-разведчик, как и всякая лодка, вынуждена отходить в район зарядки батарей, прекращая поиск. Как и всякую лодку, ее могут обнаружить противолодочные корабли и загнать под воду. И конвой тем временем может пройти незамеченным.

В результате остальным лодкам, как и раньше, приходилось развертываться на позициях и вести самостоятельный поиск, форсируя каждый раз минные заграждения и подвергая себя лишнему риску. А ведь при надежной разведке лодка могла бы находиться на позиции ожидания, с внешней стороны минного поля, и прорывать его только в тех случаях, когда получены сведения о движении близ берега конвоя, и в этом есть действительная необходимость.

Такой надежной разведкой могла нас обеспечить только авиация. А привлечь ее для этих целей нам как раз и не удавалось. Поэтому, нащупывая дорогу к новому, мы продолжали действовать и по старинке. И лодки выходили на позиции, искали, находили и топили врага.

С февраля по апрель особенно активничали «малютки». Это была их работа «под занавес»: уже имелось решение перевести их весной на Черноморский флот. Решение правильное и своевременное. Все-таки в полярных морях и сами лодки-»малыши» и их экипажи вынуждены работать с чрезмерной перегрузкой. А это плохо и для людей и для кораблей. Теперь у нас немало средних лодок, лучше приспособленных для борьбы с заполярными стихиями, да еще ожидается пополнение из Англии. Зачем же держать здесь «малютки» и «отбивать хлеб» у торпедных катеров, которых теперь на флоте вполне хватает? На Черном море у этих лодок будут более подходящие условия для боевой работы.

В феврале салютовала в честь победы «М-108». В марте гремели салюты «Ярославского комсомольца», «Челябинского комсомольца» и «М-119». Это был ответ делом на призыв, прозвучавший в передовой «Правды» от 4 марта: «Враг еще не разбит. Он еще сидит в Крыму. Он пользуется морем — бить его на переходе! Враг

[285]

крепко держится за рубеж на Севере. Он снабжается морем — бить его на коммуникации! Враг занимает берега Черного, Балтийского и Баренцева морей — бить его с моря! Бить всеми средствами, всеми силами! На дно вражеские корабли! На дно вражеских захватчиков!»

1 апреля «М-119» одержала еще одну победу — последнюю победу старых «малюток» на Севере. В мае под общим командованием капитала 1 ранга Николая Ивановича Морозова лодки отбыли на юг. На бригаде осталась лишь «М-171», перешедшая в новое качество и числившаяся теперь минзагом. Остались, понятно, и «М-201» с «Местью» — ведь эти лодки назывались «малютками» скорее по инерции. По своим тактико-техническим данным они приближались к «щукам».

Это была не единственная перемена, случившаяся на бригаде весной. В марте на место Лунина, уехавшего на учебу в военно-морскую академию, командовать первым дивизионом пришел капитан 1 ранга Августинович. Простились мы и с другим комдивом — капитаном 1 ранга Трипольским. Александр Владимирович отправился в командировку в Англию в связи с предстоящей передачей нам лодок. Второй дивизион возглавил капитан 2 ранга Иван Фомич Кучеренко — наиболее опытный из бывших тихоокеанцев командир. Свою «С-51» он сдал капитану 3 ранга Константину Михайловичу Колосову, распрощавшемуся со сто девятнадцатой «малюткой».

В те дни понесли мы и одну из многих, но, как всегда, болезненно переживаемых утрат: не вернулась из похода «С-54», которой командовал капитан 3 ранга Дмитрий Кондратьевич Братишко. Позже других тихоокеанских лодок включилась она в боевые действия и провоевала всего восемь месяцев. Но и за это время экипаж успел показать себя хорошо обученным и сплаванным коллективом, а командир — грамотным и мужественным подводником. Слепо военное счастье!

Весной и мне наконец удалось выбраться в море.