В глубине души

В своем свадебном платье, с фатой на голове, с высокой прической она выглядела грубо, как будто белоснежный наряд был создан специально для того, чтобы оттенить некоторую тяжеловесность ее форм, восточную жесткость лица. Особенно это было заметно в контрасте с нежным инфантильным отражением Гали.

Галя испуганно посмотрела на подругу, ей было неловко за свои мысли, она надеялась, что Нана не увидит того, что увидела она.

Но взгляд Наниных глаз был темен и чужд, по этому взгляду Галя поняла, что они обе смотрят на отражение в зеркале одинаково.

Галя выпрямилась, она больше не хотела быть приложением к Нане. Она приняла вызов.

— Галчонок, — заговорила Нана, совладав с собой, — ты такая красивая! Я никогда не думала, что ты можешь быть такой! Где ты все это прятала?

— За твоей спиной, — усмехнулась Галя. — Мне всегда казалось, что рядом с тобой я смотрюсь как обычная серая мышь.

— Надо же! А я и не думала, что так тебя подавляю… — обиделась Нана.

— Нет, что ты, Наночка! — опомнилась Галя. — Ты никогда меня не подавляла, просто я не верила в себя.

— А теперь поверила? — Нана поправила фату и встретилась в зеркале с Галиным взглядом.

— А теперь поверила… — ответила Галя.

— Галчонок, это все замечательно. — Нана с трудом скрывала раздражение. — Но я хочу тебя предупредить…

— О чем?

— О том, что здесь не Москва, здесь совершенно другие порядки и нравы, что если ты и дальше будешь вести себя так легкомысленно, то мужчины будут думать, что с тобой все дозволено.

Галино лицо вспыхнуло, отчего стало еще привлекательнее.

— Значит, ты считаешь, что я себя неприлично веду? — выпалила она. — Что я компрометирую твою семью?!

— Ну что ты! — Нана быстро подошла к Гале и обняла ее как-то чересчур крепко, так, что Галя даже вскрикнула. — Что ты, Галчонок! Как ты можешь меня компрометировать! Я горжусь, что у меня такая красивая подруга! Я просто предупреждаю тебя, что с грузинскими мужчинами нужно быть осторожнее, они обычный взгляд, улыбку могут воспринять как обещание. Потом не отделаешься.

— А может, я не хочу отделываться, может, я тоже замуж хочу!

Если бы Нана над ней посмеялась или попробовала ее отговорить от бредовой идеи выйти замуж за грузина, то Галя начала бы отстаивать свои позиции и ей было бы легче, но Нана не сказала ни слова, она только посмотрела на подругу с глубоким сочувствием. И еще какой-то оттенок был у этого взгляда, какой-то неприятный, оттенок высокомерия, что ли.

Галя поняла это позже и, поняв, подумала, что Нана во всем оказалась права.

Но тогда, на свадьбе, ей было не до того. Ей просто хотелось счастья — легкого и доступного. Оно прямо лежало на поверхности, это счастье, манило и заигрывало с ней.

В разгар праздника среди прочих гостей появился молодой человек, строгий и серьезный.

Он сидел за столом тихо и наблюдал за происходящим таким печальным взглядом, как будто знал о людях что-то особенное, что-то такое, что заслуживает глубокого сострадания.

Его красивое, обрамленное коротко стриженной бородкой лицо выделялось на общем фоне застывшим выражением.

Галя заметила его сразу, и легкая тревога коснулась ее сердца. Она несколько раз ловила на себе взгляд его непонятных глаз и с тоской отмечала, что на нее он смотрит не иначе, как на всех остальных — обобщенно.

— Кто этот парень? — спросила она, улучив момент, у Наны.

— Какой? — Нана огляделась по сторонам.

— Вон тот.

Нана устремила взгляд в указанном направлении, увидела гостя и, прошептав:

— Гия?! — побледнела.

Галя отметила, что молодой человек с печальными глазами тоже изменился в лице — на Нану он смотрел совершенно иначе, нежели на всех остальных.

— Даже не вздумай! — произнесла Нана с угрозой в голосе и, ничего не объясняя, пошла прочь.

Галя обиделась: от лучшей подруги она ждала другого поведения. Нана могла хотя бы сделать вид, что радуется Галиному успеху, а не ревновать так дико, так некрасиво, тем более что ее собственная жизнь уже сложилась наилучшим образом.

Подумав так, Галя ощутила в душе незнакомое чувство. Оно было веселым и озорным, оно побуждало к необдуманным поступкам. Это было неведомое ей прежде чувство решимости.

Галя встала из-за стола, поймала взгляд Гии и, удерживая его, как канатоходец удерживает равновесие, пошла к Гие навстречу.

Ее движения были многообещающе грациозны, из глаз струилась манящая чувственность.

Галя шла и как будто любовалась собой. Было видно, что в этот момент она ощущает себя необыкновенно привлекательной. И в глазах Гии появился едва заметный интерес. А когда Галя подошла к нему достаточно близко, он даже улыбнулся.

Улыбка была ему не к лицу, она обесценивала строгую задумчивость образа, и было в ней что-то настораживающее, неприятное, что-то дикое. Такое, что Галя даже на мгновение остановилась. Но тут, заметив ее нерешительность, поднялся из-за стола Гия.

Он был огромен, как вставший во весь рост медведь, и двигался медлительно, но уверенно. Гия спокойно обошел стол, взял Галю за руку и, ни слова не говоря, повел за собой в круг танцующих.