В годы большой войны

«Вопрос о России стоит здесь в центре внимания. Гитлер лично приказал Гиммлеру установить, кто распространяет слухи о войне с Россией. Такие слухи все чаще просачиваются отовсюду… На восток, как и раньше, ежедневно уходят до пятидесяти эшелонов с войсками и военными грузами… Генералы опасаются затруднений в снабжении горючим, так как война с Россией потребует ежедневной отгрузки 24 составов горючего. В распоряжении военных пока может быть только шестнадцать составов. Возникает опасение, что танковые войска не смогут пройти дальше Киева… Никто из информированных людей не сомневается, что военные действия против России будут предприняты. Альта».

И, наконец, 16 июня, за шесть дней до нападения, Ильза передала еще одно шифрованное сообщение:

«В штабе верховного командования вооруженных сил Германии упорно циркулируют слухи о выступлении против Союза в ближайшие дни — 22—25 июня».

4

Шандор Радо продолжал оставаться в тени. Сохраняя законы конспирации, он выходил на связь даже с членами своей группы только в случаях крайней необходимости. Иных Шандор просто никогда не видел, но знал, чего можно ждать от каждого, на что способен тот или иной подпольщик. Для большинства своих людей он оставался неизвестным Альбертом, а псевдонимом Дора пользовался только в переписке с Центром.

Прошло около года с тех пор, как Радо вел самостоятельную работу в Швейцарии. Но за это время Шандор так и не встречался еще с радистом Джимом. Знакомство с ним произошло только после отъезда Сони из Швейцарии.

Сидели в кафе. По-английски Соня говорила свободно, но с акцентом. Она дала Джиму задание — поехать в Мюнхен, жить там в качестве туриста, изучать немецкий язык. Вручила ему деньги, назначила встречу через три месяца в Лозанне, по сигналу, который он получит почтой.

В это время шла дополнительная проверка Джима. В назначенное время он вернулся в Швейцарию, поселился в Монтрё вместе с приятелем Биллем, которого знал раньше по Интернациональной бригаде.

Втроем — Соня тоже жила в Монтрё — они уходили в горы, где Соня обучала их радиоделу. К весне следующего года Джим хорошо освоил новую профессию и стал обучать этому же делу супругов Хаммель. Он поселился в Женеве под видом зажиточного англичанина, застрявшего в Швейцарии из-за войны.

До самого отъезда Соня помогала обучать будущих радистов, в квартиру Хаммелей перевезли передатчик, и Соня отсюда поддерживала связь с Москвой. К тому времени Эдмон Хаммель собрал новый, более мощный передатчик, который давал устойчивую связь с Центром. Работать на нем стали Хаммели, а Джим, по распоряжению Шандора, переселился в Лозанну. Теперь у Шандора Радо были два передатчика, шифры, расписание связи — все, что требовалось для бесперебойной работы с Москвой.

Шел тысяча девятьсот сорок первый год. Весной Шандор поехал в Лозанну, чтобы познакомиться с радистом Джимом, посмотреть, как он обосновался на новом месте.

Радист Джим поселился на улице Шмен Долонжере на верхнем этаже высокого дома, в маленькой квартире, расположенной в конце длинного коридора. Осмотром жилья радиста Шандор остался доволен. Здесь все было предусмотрено. Длинный коридор имел свое значение: незваные гости не могли внезапно и незаметно подойти к входной двери. Здесь каждый шаг гулко разносился под сводами коридора. Плотная двойная дверь на крепком засове надежно охраняла от вторжения полиции — даже если ее станут ломать, радист успеет сжечь, уничтожить опасные документы.

Джим был предупрежден о встрече, тем не менее дверь не открыл, пока не услышал слов пароля. Загремел засов, радист пропустил Шандора и тотчас снова заперся. Так они познакомились. Первый разговор был недолгий: условились о явках, о передаче радиограмм, предназначенных для Москвы. Радиограммы будет доставлять Ольга Хаммель либо другая подпольщица — Мария. Кто она, откуда, Шандор не сказал. Джим так никогда и не узнал, что разговор шел о Елене — жене Радо.