В годы большой войны

Хильду Коппи арестовали, когда она ждала ребенка. Ее содержали в женской тюрьме на Барнимштрассе, и в ноябре 1942 года у нее родился сын, она назвала его по имени отца — Гансом. Я часто навещал ее в тюрьме и хорошо знал ее жизнь. Два раза в месяц супруги могли обмениваться письмами, как это предусмотрено тюремными правилами, но Ганс Коппи написал всего три письма. Что касается Хильды, то она писала чаще, писала мужу, когда его уже не было в живых. Ей ничего не сказали о смерти мужа. У меня сохранилось несколько ее писем, полных трагических переживаний за свою судьбу, судьбу сына, и мужа, которого она считала живым. Вот что написал Ганс Коппи вскоре после своего ареста:

«Я с ужасом думал о твоем состоянии, когда узнал, что ты тоже должна разделить мою участь… Тогда я подумал, что ты такого не переживешь. Но все сложилось иначе. Твоя беременность сделала тебя более спокойной, и это распространилось на меня, тоже внушило мне спокойствие, которое было так нужно нам обоим. Я не представлял себе, что забота о будущем может придавать человеку столько силы».

Хильда знала, что она должна умереть, но перед смертью ей предстояло дать жизнь другому существу, она должна была родить здорового ребенка. Одно сознание этого поднимало мужа и жену над тягостным и мучительным настоящим. «Разве не следует нам воспользоваться мгновениями счастья, которое нам подарила судьба», — написал Ганс Коппи. Это было последнее его письмо, последние минуты счастья в жизни, когда он узнал о рождении своего ребенка. Через десять дней он предстал перед военно-полевым судом, и еще через несколько дней, в канун рождества, приговор был приведен в исполнение.

А Хильда с нетерпением считала дни, ждала часа, когда сможет сесть за письмо к любимому человеку. 20 января 1943 года Хильду вызвали в военно-полевой суд и приговорили к смерти. А женщину тревожило, что заседание суда затягивается и она не может вовремя покормить сына… Возвратившись в тюремную камеру, она написала мужу:

«Ты можешь себе представить, что я пережила в эти часы! Какое счастье, что со мной маленький Гансик и ради него я должна держать себя в руках. Но мысль о разлуке с моим сыном повергает меня в отчаяние. Я думаю, что для матери нет более страшной пытки, чем разлука ее с ребенком».

Она подала ходатайство о помиловании, ждала, что в судьях заговорит человечность, но этого не случилось — казнь ей была только отсрочена. Но и такое известие Хильда восприняла как дар неба. Она вся была поглощена заботами о ребенке. В марте ее постиг еще один удар — ей сообщили, что мужа уже давно казнили. Теперь она пишет матери, тревожится за судьбу сына. Мать написала, что гестапо по приговору суда конфисковало их маленький домик в Боршигвальде.

«А мне так хотелось, чтобы мой ребенок рос там, где его родители были так счастливы…»

Родные узницы заботились о ребенке, присылали ей детскую одежду, но дар неба — отсрочка казни подходила к концу.

«Не присылайте мне больше ничего, — писала она, — я не знаю, как долго еще останется со мной Ганс. А потом, потом… И все же я рада, даже здесь, в тюрьме, радуюсь каждому дню, который могу провести с моим мальчиком. Малыш тоже рад этому, он много смеется, так почему же мне плакать…»

А вот последнее ее письмо: