В годы большой войны

А здоровье Гиринга все ухудшалось. Прогрессирующий рак горла съедал организм Карла Гиринга. Он совсем потерял голос, все больше худел, невыносимая слабость все чаще валила его с ног во время работы. Ему советовали повысить дозы коньяка, но ни спиртное, ни кофе не помогали. Летом Гиринг слег в больницу. Его отправили в военный госпиталь в Ландсберге, где он вскоре умер, так и не узнав, что его план давным-давно известен советской разведке.

На место Гиринга в Голландию приехал другой криминальный советник — Гейнц Паннвиц.

После убийства Гейдриха Паннвиц вынашивал идею покушения на Черчилля. Паннвиц предлагал сбросить под Лондоном двоих сумасшедших, лучше англичан, одержимых бредовой идеей — убить британского премьера. Гиммлер одобрил фантастический план. Нацистские врачи-психиатры даже подобрали подходящих душевнобольных, начали внушать им, что виной всех бед в мире был и остается Черчилль… Но замысел Паннвица не осуществился. Гестаповца-авантюриста назначили на место Гиринга.

И вот Паннвиц появился в своей команде. На первом же совещании он самонадеянно сказал людям, с которыми ему предстояло работать:

— Вы занимаетесь здесь чепухой… Я покажу вам, как надо делать большую политику. — Паннвиц сидел за столом на месте своего предшественника — полная противоположность Гирингу — молодой цветущий здоровяк!

Когда Гиммлер посвятил Паннвица в планы, напутствуя его перед отъездом, тот пришел в восторг и сразу же загорелся новой идеей: надо создать хотя бы видимость переговоров с Москвой… Одной радиосвязи мало. Вот если бы к русским послать для переговоров немецкого эмиссара…

Гиммлер не согласился — слишком рискованно.

— Тогда вытащим кого-нибудь к нам, — предложил Паннвиц. — Сами переговоры не имеют значения. Важен факт. Если русские не подозревают о нашем замысле, они пойдут на то, чтобы узнать, как серьезны настроения в пользу сепаратного мира в Германии… Сообщение о переговорах подкинем Черчиллю и Рузвельту. Можно и тому и другому… Это усилит их взаимные подозрения.

— Такой вариант мне нравится, — сказал Гиммлер.

С этого и начал Паннвиц свои разговоры с арестованным Граммом, спросил — возможны ли, в принципе, прямые переговоры с Москвой?

— А почему бы и нет? — согласился Питер. — В принципе это возможно.

Тот же вопрос Паннвиц задал Грину. Тот ответил: такого случая он не знает…

Паннвиц снова обратился к Грамму.

— Ну что вы хотите! — разведя руками, сказал Питер. — Подобные дела проходят обычно на высоком уровне. Откуда ему это знать?

Через Грина запросили Центр — не считает ли Директор возможным направить человека для встречи с представителями германской оппозиции… Предложили даже место встречи.

Центр все поддерживал связь с Грином, давал задания, благодарил за работу, но на предложение это не отвечал, а Паннвиц плел свою паутину.

В имперском управлении безопасности рейхсфюрер получил доклад из министерства пропаганды от Геббельса о настроениях среди немецкого населения. Доклад был пространный, на десятке страниц. В министерстве делали два вывода. Первый: в Германии все еще верят в победу на Восточном фронте, хотя поражение под Сталинградом вызвало тревогу. И второй: появились настроения, что в случае неудач на Востоке заключить сепаратный мир с Западом и остановить Красную Армию перед германской границей. Содержание доклада решили передать русским. Пусть убедятся, что в Германии все больше склоняются к сепаратному миру с англичанами и американцами.

Сфабриковали еще фальшивку о настроениях пленных англо-американских летчиков. Для этого взяли госпиталь военнопленных, где находились летчики, сбитые над Западной Европой. Фамилии, адреса пленных были настоящие, но отношение их к войне придумали сами… В донесении все выглядело так, будто рядовые англичане и американцы устали от войны, их одолевают сомнения — надо ли ее продолжать. Получалось, что большинство раненых летчиков задают один и тот же вопрос: не пора ли кончать войну и заключить сепаратный мир с Германией. Если русские хотят продолжать, пусть воюют сами…

Отправили еще донесение об «Атлантическом вале» — об укреплениях на северном побережье. Сообщение было расплывчатым, и Центр запросил более точные сведения. На это Паннвиц и рассчитывал. Подготовили другую информацию — в городе Кале охрану несут немецкие жандармы, вооруженные автоматами «Стен», изготовленными на английских военных заводах.

Из Центра запросили — откуда вермахт получил английское вооружение?

Паннвиц сообщил о своей удаче в Берлин. Теперь можно передать сообщение, ради которого Паннвиц затеял историю с «Атлантическим валом». В фальшивом донесении говорилось:

«Автоматы «Стен» приобретены вермахтом через нейтральную страну с обязательством не использовать оружия на Восточном фронте».

Получалось, что англичане сами укрепляют «Атлантический вал», по-видимому не собираясь открывать второй фронт.

Главари рейха все еще не знали, что радиоигра известна Москве.

4