В горах долго светает

Я не мог расспрашивать подробности. Я знал: он погиб как воин, выполняя долг и не отводя своего ясного взгляда от зрачков смерти. Мы были знакомы с Леонидом Белицким лишь несколько часов, а казалось — потерял лучшего друга. Невольно думалось об отце Леонида, старом витебском рабочем, о его матери, о той миловидной женщине с ребенком, что смотрели на нас с портрета. С чем сравнить их-то утрату?..

Но думалось мне и о тех, кого Леонид Белицкий за свою короткую жизнь спас от гибели, выручил из жестокой беды. И у них есть матери и отцы, сестры и братья, у многих — жены и дети, которые не прольют горьких слез. Своей самоотверженной работой и самой своей смертью он победил десятки, а может быть, сотни и тысячи смертей, грозивших другим людям. Пусть большинство этих людей не знает и, может быть, никогда не узнает имени своего спасителя — образ краснозвездной машины, прилетевшей на помощь в самый трудный час жизни, останется в их памяти до конца дней, перейдет в память их близких, вливаясь живой чертой в образ нашего воина, защитника и спасителя, в образ нашей армии и нашего народа. Жизнь и смерть таких людей, как Леонид Белицкий, несет в себе силу примера для всех, кто продолжает дорогу борьбы за справедливость. Спасенная революция, крепнущая народная власть в Афганистане — лучший памятник всем воинам-интернационалистам, но и мы не должны, не имеем права забывать их имена.

...Через два года после случившегося в большом зале Военно-воздушной Краснознаменной, ордена Кутузова академии имени Ю. А. Гагарина шла читательская конференция. Поднимались с мест боевые летчики — слушатели академии, среди которых были и те, кто еще недавно работал в Афганистане, — и говорили не только о книгах, говорили о сущности воинского подвига в наши дни, рассказывали о своих товарищах, чья сегодняшняя работа достойна книг. И несколько раз повторились имена Александра Герцева (он тоже слушатель этой академии), Константина Мостового, Леонида Белицкого (он собирался поступить в эту академию после Афганистана)... Его называли среди живых, — значит, не так все просто с жизнью и смертью на этой земле. Сколько долгожителей прошло по ней и кануло в Лету, словно их никогда не существовало. И есть рядовой Александр Матросов, есть ровесник его младший сержант Юрий Смирнов — вечно живые в своем народе, вечно девятнадцатилетние. Жизнь человека измеряется не только числом прожитых лет, но и тем, что сделал он для других людей. Вот и Леонид Белицкий перешагнул собственную смерть, остался в строю армии, в строю родной вертолетной эскадрильи — один из первых героев в ее короткой истории.

Хлеб и кровь

Афганцы говорят: даже самые высокие горы имеют дороги. В поговорке — все та же извечная истина: жизнь — это движение. Новая жизнь в Афганистане и движется по-новому. Она уже не плетется ленивым шагом верблюжьих караванов, как было от века, — она мчится по горным трассам на могучих грузовиках, летит над пустынями и горами на стальных крыльях, все настойчивее вторгаясь в самые глухие углы страны, рождая новые связи между людьми, способствуя возникновению новых социальных отношений.

В автомобильном подразделении я спросил однажды смуглых парней с крылатыми колесиками в петлицах: понимают ли они, какую работу делают на этой земле, чувствуют ли, что их колеса ускоряют историю горной страны? Переглянулись, пожали плечами:

— Стараемся. Наше дело шоферское — крути баранку да поглядывай — горы все ж. Бывает, и постреливают.

Бывает...