В горах долго светает

Колонна замедлила ход, головные машины уже затормозили перед мостом, где стоял усиленный армейский пост. Лейтенант вылез на подножку, настороженно осматривался. Как будто в самом воздухе разливалась тревога. Сбоку от дороги раскинулся по наклонной долине кишлак, прячась среди садов и платанов. Он казался вымершим, и это недобрый знак. Жители придорожных селений каким-то образом узнают о близости бандитов и прячутся в горах. Опустевшие кишлаки — молчаливое предостережение всем, кто проезжает горными трассами. Возле головных БМП старший поста, жестикулируя, что-то объяснял начальнику колонны. Вышедшие из машин афганцы негромко перебрасывались словами, то и дело оглядываясь на высокий серый дувал, отгородивший кишлак от дороги. Неужели здесь, вблизи военного поста, возможна засада? Но вот за мост, в сторону ущелья, двинулся бронетранспортер саперов, по колонне передали приказ: провести контрольный осмотр техники и груза, быть готовыми к немедленному движению. О близости противника — ни слова. Впрочем, и водители, и охранение от начала до конца рейса обязаны быть готовыми к ежеминутному отражению вооруженного налета.

Саперы возвратились через полчаса. По колонне сообщили: впереди, в ущелье, обнаружены следы недавней попытки заминировать дорогу, экипажам боевых машин усилить наблюдение. И снова бронетранспортер саперов первым двинулся через мост, ведя колонну за собой. Солдаты сторожевого поста жестами приветствовали проезжающих, желая счастливого пути. Васильев часто думал об этих бесстрашных ребятах. На постах нередко всего пять-шесть человек. И ничего — живут, исправно несут службу, а случится нападение — решительно отбивают. Правда, помощь в таких случаях не задерживается — подвижные бронегруппы и вертолеты постоянно на связи.

Ущелье было довольно широким, оно медленно изгибалось, дорога часто обегала скальные выступы ближнего хребта, и головные машины терялись из виду. Серые склоны в каменистых осыпях то напирали на дорогу, то вдруг далеко отступали, и тогда хорошо просматривались покатые, изрезанные распадками бока гор, их неровные тупые гребни. Хотя колонна увеличила скорость, в зеркальце заднего обзора Васильев все время видел неотступно идущие за ним горючевозы, а иногда и бронетранспортеры с задранными стволами крупнокалиберных пулеметов, фигуры автоматчиков на верхней броне. На афганских дорогах главная опасность — минная, поэтому десантники на маршах редко забираются внутрь машин. Пальцы их сейчас — на спусковых крючках, и свинцовый ливень каждое мгновение готов хлестнуть по каменным бокам гор. Однако сам Васильев никаких признаков опасности не замечал, поэтому, наверное, он и не услышал первых выстрелов, только показалось, будто гремучий ветерок пронесся по дороге, взвихряя пыль. Он еще не до конца осознал, что происходит, как вдруг на полном ходу в кузове переднего грузовика загрохотала зенитка, и молнии ее очередей, прошивая солнечный воздух ущелья, словно взорвали его.

— Началось! — крикнул лейтенант незнакомым, жестким и почти веселым голосом. — Жми на всю железку!

Теперь Васильев видел: стреляют не только зенитчики — стреляют и автоматчики, сидящие в кузовах за баррикадами из мешков с мукой, крупой и сахаром, а из-за крутого скального выступа, скрывшего голову колонны, в сторону левого хребта стремительно тянутся малиновые полосы — бьют автоматические пушки боевых машин пехоты. Посередине горного склона непрерывно бегали вспышки огней, там плясали серые быстрые смерчи, оставляя в воздухе облачка каменной пыли. Он видел, как уходили за поворот расписные «барабухайки», его взгляд не отрывался от сгорбленных человеческих фигурок, висящих на их подножках, и все же успел заметить в зеркальце заднего обзора, как идущий за ним горючевоз вдруг резко отстал, вильнул на обочину, явно собираясь остановиться. Еще не отдавая себе отчета, Васильев сбросил газ, нажал на тормоз и почти физически ощутил, как ребристые скаты вцепились в дорожный камень, услышал визг резины.

— Что случилось?! — крикнул офицер.

— Бензовоз!..

Забыв о том, что воздух ущелья пронизан разящим свинцом — в впрочем, и кабина «Урала» от него не защита, — Васильев распахнул дверцу и высунулся наружу. Теснина была наполнена оглушительным грохотом выстрелов, многократно умножаемым эхом. Горючевоз стоял на обочине, знакомый сержант торопливо поднимал капот, а мимо на большой скорости проносились другие машины с цистернами. Все правильно: они не имеют права останавливаться под обстрелом, их главная задача — побыстрее выскочить из зоны огня. Впрочем, и его задача — та же. Выручать аварийную машину — дело технического замыкания и экипажей охранения. Лишь теперь за грохотом выстрелов Васильев различил жесткие, свирепые щелчки по камню и отвратительный вой рикошетных пуль. Хотел крикнуть сержанту: «Ложись!» — остановившийся горючевоз притягивал к себе огонь врага, — но, уже понимая, что сержант не услышит или, услышав, не послушается, Васильев снова упал на сиденье «Урала», включил задний ход и сразу врубил полный газ. Лейтенант только спросил: