В горах Тянь-Шаня

Сурки очень осторожны. Далеко от норы не отходят, завидев человека, тотчас же несутся к своему жилищу и скрываются в нем. Возле бивака бедные животные отсиживаются в норе, опасаясь показаться на поверхности.

Охотники легко узнают, выходил ли зверек в течение прошедших суток из норы. Способ простой. Обычно свежий помет сурка лежит у входа не более дня, так как его вскоре же разыскивают и растаскивают маленькие жучки.

Поставит охотник на сурка капкан во входе в нору и на следующий день смотрит на его уборную. Если помет свежий и не заселен жучками, значит капкан плохо насторожен, сурок, выползая из норы, миновал его, надо заново его переставлять. Если же помет старый и кишит жучками, то сурок отсиживается, не решается выйти. Но все равно рано или поздно он проголодается и выберется наружу. Так жучки помогают охотникам. По следу же не узнаешь, почва каменистая.

В норах сурков селится жительница жарких низин каменка-плясунья. Так что квартирами эта птичка обеспечена теперь с избытком. Собака, увидев колонию нор сурков, принимается ее обследовать. Но хозяев нет, они истреблены человеком. И только одна каменка поднимает тревожные крики, опасаясь за свое потомство.

Удивительная птица. Она многочисленна в пустыне, где так мало других птиц. Живет в горах и холодных пустынях.

На желтом фоне подгорной равнины пестрит маленькими ярко-зелеными пятнами типчак. Я долго не могу понять их происхождение. Потом догадываюсь: они в том месте, где земля была удобрена навозом коров и лошадей.

От главной дороги идут ответвления в горы. Сворачиваем. Местами подъемы очень крутые и машина их берет с трудом. Дорога вьется по ущелью, неожиданно переходит в другое и заканчивается у стоянки скота. Возвращаемся. На пути вновь ответвление. Едем по нему все выше и выше. Здесь почти не тронута природа — слишком высоко и холодно, в ложбинках еще лежат пятна снега. Вся равнина Ассы внизу, как на ладони. Редкие, в логах, еловые лески остались тоже ниже нас. Мы высоко: прибор показывает три с лишним тысячи метров над уровнем моря. Рельеф сглаженный, округлые холмы, лога, кое-где торчат одинокие скалы и… царство цветов. Поражает их необыкновенно яркая окраска. Солнечными лучиками светятся лютики. От белых цветов местами земля будто припорошена снегом.

Зеленый хребет, ограничивающий с юга равнины Ассы, продольно прочеркивается темной полоской еловых лесов. Воздух прохладен, но солнце греет щедро. Набежала тучка и сразу стало холодно. Попрятались насекомые. Ничего не видно интересного. Разве вот только на нагретых солнцем камнях расселись целыми стайками мухи. Вот так они и греются, пережидают, когда пройдет тучка и снова засияет солнце.

У самой границы жизни на скалах сидит группа воронов и перекликается. Зачем они сюда залетели, какую здесь нашли поживу?

Летает черная хищная муха-ктырь. У нее удачная охота: схватила и убила маленькую бабочку-голубянку. Ей бы посидеть спокойно на одном месте с добычей, утолить голод. Но она перелетает с ней с растения на растение. Потом опять закрутилась с каким-то другим трофеем своей охоты. Поймав ее сачком, я разглядел, что в своих цепких ногах она держала убитого самца своего вида.

Маленький цветок синюхи крошечные жучки избрали местом свидания. Им, таким лилипутам, трудно встретиться в большом мире громадных гор, и они дорожат своим сборищем, не спешат расставаться. Впрочем, некоторые шустро улетают. Это самочки. У них масса дел: надо класть яички, пристраивать потомство. Тут же на цветке они подкрепляются тканью голубых венчиков. Жучки же необычайно оживлены, перебегают с места на место, встречаются, знакомятся, разбегаются. Сколько энергии и неугомонной деятельности проявляют они ради продолжения жизни своего рода!

И всюду тихие звуки. Тонко и звонко жужжат мухи-сирфиды, перелетая с цветка на цветок, басовито гудят шмели; едва слышно звенят крыльями мухи-бомбиллиды, стрекочат кобылки. К симфонии шестиногой братии присоединяются крики и песни птиц. В ущелье без умолку пересвистываются чечевицы, далеко над ручьем раздался флейтовый голос синей птицы, запел черный дрозд, тревожно застрекотали сороки, громко, пронзительно и тревожно захрюкал сурок.

В траве беззвучно летают длинноногие, неловкие караморы. По камням бегают пауки-ликозы с белыми коконами. Им сейчас необходимо солнце. В белых коконах яички: для того, чтобы из них развелись паучки, нужно как можно больше тепла. Вот когда они выберутся из кокона и усядутся на свою мать, тогда ее не узнать: она станет большой, несуразной и мохнатой от многочисленного потомства.

Самка недолго будет странствовать с паучками, найдет подходящее место и посбрасывает с себя всех до единого, и они сами о себе будут заботиться.

И всюду, куда не глянешь, раздолье самых различных по окраске цветов. Здесь, в высокогорье кристально чистый воздух и голубое небо как-то особенно передают чистоту тона.