В горниле революций и войн: Украина в 1917-1920 гг. историко-историографические эссе

На луганском направлении советские войска под давлением превосходящих сил врага с боями отошли к Луганску. Определенного успеха достигли части Заднепровской дивизии под командованием П. Дыбенко, которые 1 апреля 1919 г. освободили Мариуполь и в последующие дни продвинулись на 30–40 км в направлении Таганрога. Успешное наступление на Таганрог и Ростов с запада угрожало окружением донецкой группировки белогвардейских войск.

Советское руководство, командование Красной армии считало двумя главнейшими задачами того момента на Юге освобождение Донбасса и помощь революции в Венгрии[1107]. Однако вскоре выяснилось, что освободительный поход на Запад оказался призрачным (правда, сторонники лозунга мировой революции не так быстро сдавали позиции)[1108], а ситуация в Донбассе очень быстро, практически ежедневно усложнялась. Ко всему прочему добавлялись и не до конца изжитые отдельными деятелями бывшей Донецко-Криворожской Республики элементы местничества. Они предлагали создать отдельное донецкое воинское соединение. Этот вопрос рассмотрел ЦК РКП(б) и 1 июня телеграммой, подписанной В. Лениным на имя К. Ворошилова и В. Межлаука (копия Артему и др.), сообщил, что Политбюро ЦК РКП(б) «решительно отвергает план объединять украинские 2-ю, 8-ю и 13-ю армии, создавать отдельное донецкое соединение»[1109].

После довольно длительной, кровопролитной обороны красные вынуждены были сдать стратегически важный Луганск. Следовало предпринимать экстренные, радикальные меры. Привычными стали партийные мобилизации на фронт, которые проводились многими первичными ячейками и целыми городскими и районными организациями[1110]. Массовыми стали добровольные записи комсомольцев в ряды Красной армии.

Но в течение июня 1919 г. положение на Южном фронте продолжало стремительно ухудшаться. Добровольцы очень ловко и эффективно воспользовались несогласованностью действий и противоречиями между собственно красными частями и махновскими повстанцами в Запорожской дивизии, совершив глубокий прорыв в месте стыка разнородных формирований. Открывался путь на Харьков и Киев. Отчаянные попытки большевиков Харькова и Екатеринослава поднять в защиту ключевых городов Левобережья как можно больше жителей не помогли. 24 июня белые взяли Харьков, 28 – Екатеринослав.

На дальнейшие планы деникинцев повлияли изменения на восточном театре военных действий. Несмотря на успехи добровольцев, взятие Царицына, выход к Волге, это не приблизило их к армии А. Колчака, части которой красные сумели отбросить за Урал.

М. Стахов, очевидно, резонно утверждает, что добровольцы в своей стратегии учитывали (должны были учесть), что на территории Украины развивалось повстанческое антисоветское движение, что немалый регион контролировался махновцами, которые имели специфические настроения и поведение и не могли быть, несмотря на взятые обязательства, надежными союзниками красных. Наконец, на Правобережье проявляла активность армия Петлюры, отвлекая на себя значительные силы советских войск [1111]. Собственно, приведенные рассуждения имеют и фактологические подтверждения[1112], и уже высказывались советскими историками[1113].

Следовательно А. Деникин решил, что теперь будущее России вполне зависит от белогвардейцев, и 3 июля 1919 г. отдал приказ об общем наступлении на Москву, начав его в трех направлениях. Кавказская армия барона Врангеля наступала вдоль Волги, пытаясь отрезать Центральную Россию от хлебных районов Заволжья. Достигнув района Саратова, она должна была осуществить глубокий обходной маневр и двигаться на Москву. Донская армия под командованием генерала В. Сидорина, имея в авангарде два ударных конных корпуса, действовала в центре – на воронежском направлении. На левом фланге наступала Добровольческая армия под командованием генерала В. Май-Маевского. Ее ударный офицерский корпус двигался на Курск, Орел, Тулу, чтобы захватить Москву.

Планы относительно двух последних направлений были невыполнимы без захвата в сферу военных действий обширных регионов Украины. Как показало дальнейшее развитие событий, первоначально запланированный ареал должен был расшириться.

Натолкнувшись на стойкое сопротивление Красной армии на курском и воронежском направлениях, деникинское командование направило острие давления вглубь Украины. Стахов задним числом упрекает деникинских стратегов за безрассудные решения. Объединенные армии УНР они должны были рассматривать, если не как дружественные, или союзные, то, во всяком случае, как определенно антисоветские. Поэтому вместо того, чтобы воевать против УНР, куда логичнее и перспективнее было сразу идти на Москву без страха за свой левый фланг[1114].