В городе М. Очерки социальной повседневности советской провинции в 40-50-х гг.

⁴ Информация «О настроении масс Орджоникидзевского района г. Мо­лотова 18.07.1947».//ГОПАПО. Ф. 1. Оп. 45. Д. 335. Л. 13

Умная и наблюдательная современница событий записывает тогда же в свой дневник: «Новая иерархия вовсе еще не совершившийся факт, а еще процесс, в достаточной мере противоречивый и ощу­тимый. В закреплении новой позиции существенны два момента военного времени. Они резко протолкнули давно намечавшиеся изменения. Первое — это военная иерархия, которая сразу все про­яснила. То, что вне ее было подхалимством, в ее пределах стало чи­нопочитанием. Содержание получило форму, красивую, правиль­ную, молодцеватую, совместимую с честью и доблестью. Иерархия проецировалась в гражданский быт, где выглядит, конечно, иначе. Второй определяющий момент — это иерархия снабжения. Ею все сказано en toutes lettres*. Откровенно, напрямик. Она ежеминутно ощутима в быту, ее нельзя забыть. Наконец, она гораздо иерархич-нее имущественного неравенства, и по психологической своей сущ­ности — ближе к неравенству сословному, кастовому и именно для него создает предпосылки»¹.

Власти не ставили перед собой задачи свести разошедшиеся на опасное расстояние друг от друга полюса экономических статусов разных групп населения, а тем более, разрушить кастовую организа­цию общества². Они просто разверстывали государево тягло по всем категориям подданных, наводили в хозяйстве порядок. «Тов. Сталин прямо сказал, что материальная зависимость, поборы, подачки — это самое позорное и самое нетерпимое явление в партии. Сейчас руко­водство ЦК объявило этому самую беспощадную борьбу. Сейчас во­просам самостоятельности партийных органов, их независимости и авторитету придается исключительное значение. Каждый присутст­вующий здесь должен понять и довести до сознания всех первичных парторганизаций, что нельзя связывать себе руки, отдаваться в зави­симость хозяйственникам, ибо это лишает возможности партработ­ников затем спрашивать с хозяйственников, по-большевистски их

Буквально с фр.: прописью; целиком, без сокращений. — Прим. ред.

¹ Гинзбург Л. Я. Записные книжки. Новое собрание. М.: Захаров, 1999. С. 282.

84

103

поправлять», — объяснял новую партийную линию К. М. Хмелев­ский¹.

Никто секретарю не возразил. Люди в этой комнате сидели дис­циплинированные, тертые, не одну компанию пережившие. Знали, когда аплодировать, когда поддерживать, когда молчать.

Как они действительно относились к запретам на поборы, видно из чудом сохранившегося письма партийного работника секретарю обкома. Обычно бумаги такого рода — блокнотный листок, наспех записанный дрянным пером, в дела не подшивались. Сотрудник обкома получил премию от большого хозяйственного руководите­ля — золотые часы. Товарищи по партии сочли, что подарок не по чину и доложили секретарю обкома. Тот распорядился часы вернуть. Раздосадованный аппаратчик приказание выполнил, но обиделся и написал шефу:

«Николай Иванович!

Ваше поручение выполнено. По Вашей просьбе высылаю Вам справку комбината «Молотовуголь» о сдаче часов.

Только, Н. И., я забыл вам сказать, что одна из причин, толкнув­шая меня на этот неправильный путь, это получение золотых часов тов. Швецовым [председатель облисполкома] — тоже как премия (по разрешению замнаркома тов. Горшкова). Поэтому я, очевидно, впав в ошибку, посчитал возможным взять часы по приказу т. Кротенко [ди­ректор треста «Молотовуголь»] как младший товарищ т. Швецова.

Вообще, Николай Иванович, я, видно, неудачник. Живу я скром­но. Стараюсь всегда подражать вам как скромному ленинцу-боль­шевику. Спасибо за учебу. Но, право, Николай Иванович, за 6 лет в обкоме ВКП(б) получилось, что меня во многом забывали, и вышло "Кому пироги, да пышки, а мне все синяки, да шишки".

С приветом»²

Рабочие, у которых отняли дополнительные хлебные пайки, стал­кивались с другими трудностями, нежели их начальство. Они про­сто голодали. Руководители Чусовского металлургического завода в июне 1947 г. просили о помощи обком партии: «В настоящее время завод никаких видов дополнительного питания не имеет. Рабочие за­вода, одиночки, многосемейные и рабочие на трудоемких работах, и особенно инвалиды войны и труда и семьи погибших, не имея ника­ких видов дополнительного питания, получаемые ими нормирован­ные продукты по карточкам расходуют в первые десять дней месяца, а остальное время находятся в весьма тяжелом продовольственном состоянии. В связи с создавшимся тяжелым продовольственным по­ложением падает производительность труда, увеличивается заболе­ваемость, и все это вместе взятое не может не отразиться на выполне­нии плана завода»¹.

Из Соликамска писали в Москву: «Рабочие не обеспечиваются промышленными товарами. Многие рабочие совершенно раздеты и разуты. <...> Из-за отсутствия мыла белье не простирывается. Рабо­чие, не имея смены белья, спят в верхней грязной одежде»².