В гостях у Джейн Остин. Биография сквозь призму быта

Хэмстолл-Ридвар по сравнению со Стоунли казался простоватым: скромный пасторат на границе Горного края. Здесь жил и работал Эдвард, двоюродный брат Джейн. Вероятно, она мысленно скрежетала зубами, следя за оглушительным успехом его книги проповедей. Какая досада: этот труд опубликовал тот самый издатель, который в 1797 году отверг "Первые впечатления". Джейн явно не получила удовольствия от чтения этих проповедей, отмечая, что чем дальше, тем больше они сводятся к "несносным рассуждениям о возрождении и обращении". Сын Эдварда раздражал ее тем, что являл собой миниатюрную копию отца: еще один "напыщенный сочинитель проповедей".

Во время этого визита Джейн злилась на своего кузена с его душеспасительными текстами, надеясь, что в будущем у него хватит такта оставить в покое скорбящих вдов и "не засыпать их посланиями с жестокими утешениями". К тому же все восемь детей Эдварда Купера заболели коклюшем и заразили Джейн.

Покидая Стаффордшир, Джейн, Кассандра и их мать сохраняли надежду хоть что-нибудь получить по завещанию достопочтенной Мэри.

3 сентября мистер Хилл наконец сообщил им последние новости. Как выяснилось, пожилая леди оставила "мисс Остин" и "мисс Джейн Остин" по кольцу "с бриллиантом": стоимость каждого равнялась пяти гинеям. Они и не думали презрительно отказываться от колец с бриллиантом, но в них еще не угасла надежда получить больше — после того, как родственники покойной придут к окончательному соглашению.

И преподобному Томасу Ли, и Джеймсу Ли-Перро шел уже восьмой десяток. Оба были вполне обеспеченными людьми и без наследства своей родственницы. Расширенный состав семейства полагал, что обоим престарелым джентльменам следует поделиться богатством достопочтенной Мэри. "Миссис Найт самым доброжелательным образом печется о нашем благе, — писала Джейн, — и полагает, что м-р Л.-П., должно быть, желает уладить это дело в интересах своей семьи". Понятно, почему ее занимал этот вопрос. "Наследство очень нам помогло бы, — пишет она о "милой", но дорогостоящей затее — провести Рождество в Кенте. — Наследство для нас — высшее благо".

Между тем преподобный Ли начал сорить деньгами и пригласил Рептона в Стоунли для очередных усовершенствований. Впрочем, преподобный не спешил перебираться в аббатство и вернулся к себе в Адлстроп, где жизнь была спокойней. Управлять поместьем он поручил своему племяннику Джеймсу Генри; благодаря их совместным усилиям аббатство Стоунли достигло еще большего процветания. В середине XIX века поместье приносило 30 тысяч фунтов в год (в пересчете на современные деньги это более миллиона фунтов), и семейство Ли долго оставалось самым крупным землевладельцем в викторианском Уорикшире.

Покинув Стаффордшир, Остины были вынуждены вновь поселиться в скромном наемном жилье. 24 июля 1806 года, в Рамсгейте, Фрэнк наконец женился на Мэри Гибсон. Джейн собиралась в очередную поездку — познакомиться с новой невесткой, с которой ей предстояло жить под одной крышей.

23 Касл-сквер

Вам ведь не требуется ничего, кроме терпения или, если назвать это более возвышенным словом, надежды.

Чувство и чувствительность

Наверное, самым первым воспоминанием Джейн о Саутгемптоне была "гнилостная лихорадка", которой она переболела в пансионе миссис Коули. И здесь, как в Бате, она будет скорее выживать, чем благоденствовать.

И все же после приезда в Саутгемптон в октябре 1806 года Джейн, вероятно, была рада снова оказаться у моря, которое так любила. Кроме того, у нее должны были сохраниться более отчетливые и приятные воспоминания о Саутгемптоне после визита к кузинам в декабре 1793 года, когда состоялся ее первый выезд в свет. Тогда для развлечений и балов использовался постоялый двор (в настоящее время отель) "Дельфин"; именно там Джейн танцевала в вечер своего восемнадцатилетия.

В 1793 году сестер сопровождал Фрэнк; теперь они тоже поехали вместе с ним — его перевели служить в Саутгемптон. Город находился недалеко от верфей Портсмута, и здесь всегда было расквартировано много войск. Тридцатью годами ранее при содействии братьев короля, герцогов Камберленда и Глостера, Саутгемптон превратился в процветающий курорт, привлекавший публику целебными водами, мягким климатом и поездками в близлежащий заповедник Нью-Форест. Однако теперь Саутгемптон проигрывал другим, более модным местам, таким как бурно развивавшийся Брайтон. В 1806 году Саутгемптон все еще пытался рекламировать себя как курорт, но его слава уже поблекла. Его будущее было связано не с туризмом, а с развитием торгового порта.