В гостях у эмира Бухарского

Замтивъ, что я обращаю вниманіе преимущественно на старинныя вещи этого рода, ко мн сбжались съ ними продавцы со всего базара, и каждый, тискаясь впередъ, на перебой предъ другими старался показать мн свою и какъ можно громче выхвалить ея достоинства. Увидавъ себя въ тсной блокад и чуть не угрожаемый штурмомъ, я объявилъ имъ чрезъ переводчика, что кто хочетъ продать, пускай, приходитъ ко мн въ посольскій домъ, тамъ я разсмотрю все въ подробности и сторгуюсь. Вслдъ за такимъ ршеніемъ, вся эта орава тотчасъ же отхлынула и, давъ намъ возможность тронуться съ мста, немедленно направилась вмст съ нами къ посольскому дому.

Въ лабиринт всхъ этихъ базаровъ новому человку до крайности трудно, почти невозможно оріентироваться — до такой степени все это перепутано разными полутемными и узкими улками, переулками и закоулками, и все кишитъ самою пестрою пшею и конною толпой, среди которой тснота зачастую доходитъ чуть не до давки, особенно когда въ какомъ нибудь узкомъ проход застрянутъ дв встрчныя арбы или два встрчные каравана нагруженныхъ верблюдовъ. Да впрочемъ, чего тамъ верблюды! — достаточно, чтобы какой нибудь мулъ или ишачокъ, заупрямясь, сталъ поперегъ переулка, глубокомысленно уставясь въ одну точку лбомъ, чтобы прекратить на нсколько минутъ по этому переулку всякое движеніе. Тутъ уже на бднаго ишака сыплятся тычки, пинки и удары со стороны ближайшихъ къ нему прохожихъ, а онъ ни съ мста, пока не возьмутся за него — одни за поводъ, другіе съ заду — и не пропихнутъ его насильно на нсколько шаговъ впередъ. Но непріятне всего бываетъ, когда въ такой давк остановленные и скученные верблюды начинаютъ злиться. Тутъ, и безъ того уже недобрые глаза этого животнаго очень выразительно загораются гнвомъ, а въ глотк у него начинаетъ при этомъ глухо клокотать слюна, смшанная съ отрыгнутою жвачкой, которая все больше и больше скопляется на его мягкихъ отвислыхъ губахъ клубками грязной, вонючей пны, пока наконецъ не плюнетъ онъ ею въ какого нибудь прохожаго. Хуже такого сюрприза на азiятскомъ базар ничего уже и быть не можетъ. Запахъ этой густой липкой слюны такъ противенъ, что лучше сразу бросить облитое ею платье, чмъ дожидаться, пока онъ выйдетъ. Подобный плевокъ достался одному изъ нашихъ провожатыхъ казаковъ; бдняга не зналъ куда дваться и всю дорогу только чертыхался да отплевывался.

Тысячеголосый гомонъ и говоръ снующей взадъ и впередъ толпы, разнообразные возгласы и причитанія разносныхъ торговцевъ, рзкіе звуки увеселительной зурны какого нибудь странствующаго артиста, ноющій речитативъ нищихъ и безобразное пніе каляндарей и дувана, глупый до смтнаго, истерически рыдающій вопль ишаковъ, визгъ и вой шпыняемыхъ ногами бездомныхъ собакъ, капризный ревъ и вздыхающіе стоны усталыхъ верблюдовъ, вся эта масса нестройныхъ, дикихъ звуковъ шумно стоитъ подъ навсами крытыхъ базарныхъ рядовъ, гд спертый воздухъ пропитанъ то чадомъ кунджутнаго масла и разныхъ сндей, то прянымъ запахомъ москателей, испареніями сыраго свжеубойнаго мяса, сухой рыбы и вяленыхъ дынь и фруктовъ, то верблюдами и кожами, то наконецъ навозомъ и вонью никогда не просыхающей солонцовой грязи, которую снаружи лишь пробираетъ ночной морозъ, а къ полудню она уже оттаиваетъ. Что длать! со всмъ этимъ приходится мириться ради своеобразной красоты восточнаго базара, его пестрыхъ лохмотьевъ и оригинальныхъ, яркихъ красокъ, какія только на Восток и можете вы встртить.

Во время этой прогулки чуть не вышло у насъ комичное, но не совсмъ пріятное qui pro quo. Выйдя изъ ротонды Абдуллахъ-хана, мы сли на своихъ верховыхъ лошадей и только что тронулись дале, какъ видимъ, навстрчу намъ детъ на богато убранномъ жеребц какой-то женственно красивый мальчикъ лтъ четырнадцати, въ блой кисейной чалм и лазоревомъ парчевомъ халат, подпоясанный богатымъ поясомъ съ бирюзовымъ наборомъ. Его окружала конная свита взрослыхъ и боле скромно одтыхъ людей, большею частію уже почтеннаго, а иные даже старческаго возраста, и было ихъ человкъ восемь. Двое изъ нихъ очищали предъ мальчикомъ путь, разгоняя толпящихся звакъ, а остальные съ подобострастно выжидающимъ вниманіемъ видимо старались ловить каждое слово, каждый взглядъ его, какъ бы для того, чтобы спшно предупреждать малйшій его капризъ, малйшее желаніе. Многіе изъ базарной публики, широко осклабляясь, дружески кивали ему головой и длали рукой привтственное движеніе, какъ бы посылая воздушные поцлуи.

— Должно быть принцъ какой ихній, ваше высокоблагородіе, замтилъ мой слуга Сайфуддинъ Фаткулинъ, бывшій гвардейскій кирасиръ изъ казанскихъ татаръ, который въ случа надобности всегда служитъ мн довольно хорошимъ переводчикомъ въ моихъ частныхъ сношеніяхъ съ туземцами.

Я и самъ въ первую минуту подумалъ, что принцъ, даже совсмъ было изъ головы вонъ, что у эмира въ настоящее время въ самой Бухар нтъ ни одного сына. Вс мы уже приготовились было къ тому, чтобы посторониться и взять ему подъ козырекъ, какъ тотъ же Сайфуддинъ, перекинувшись двумя-тремя словами съ сопровождавшимъ насъ эсаулъ-баши, поспшилъ предупредить насъ.