В гостях у эмира Бухарского

По возвращеніи отъ Магометъ-Шерифа, мы застали у себя на айван нсколько покупщиковъ, желавшихъ пріобрсти вещи, полученныя нами въ даръ отъ эмира и его бековъ. Такъ какъ съ заявленіемъ о желаніи сбыть ихъ частный ординарецъ князя обращался къ нашимъ приставамъ еще вчера, то по ихъ докладу Магометъ-Шерифъ прислалъ сегодня къ намъ присяжнаго цновщика, по имени Маассума, и съ нимъ нсколько чиновниковъ для контроля, а Маассумъ оповстилъ подъ рукой о предстоящемъ торг нсколькихъ своихъ пріятелей, которые и явились теперь въ роли покупщиковъ. Но вс эти господа, не исключая и контролеровъ, настолько оказались въ стачк между собою, что явно гнали со двора всякаго не принадлежащаго къ ихъ компаніи конкуррента изъ базарныхъ купцовъ, узнавшаго стороной о предстоящемъ торг и явившагося сюда безъ приглашенія, помимо Маассума. А такихъ набралось съ десятокъ, и хотя курбаши отгоняли ихъ прочь, но съ помощью всесильнаго селяу (подачки), сунутаго тайкомъ въ руку того или другаго полицейскаго, инымъ изъ нихъ все-таки удавалось проскальзывать къ айвану, гд съ чиновничьей важностью неторопливо шла оцнка. Съ одной стороны на подостланныхъ коврикахъ услись полукругомъ покупщики, а напротивъ ихъ частный ординарецъ князя, хорунжій Асланбекъ Карамурзаевъ, съ помощью двухъ княжескихъ джигитовъ, раскладывалъ предъ ними блестящія попоны, бирюзовыя уздечки, кашмирскія шали, свертки дорогихъ матерій, богатые ковры, и сортировалъ по категоріямъ вороха и тюки халатовъ, начиная съ роскошныхъ бархатныхъ рельефно расшитыхъ чистымъ серебромъ и золотомъ и продолжая дивными кашмирскими, затмъ просто бархатными, атласными, парчевыми, шаиновыми и наконецъ адрясовыми. Нсколько въ сторон, между нимъ и покупщиками сидли на корточкахъ цновщикъ Маассумъ и чиновники-контролеры, которые все что-то записывали на листахъ бумаги, положенныхъ къ себ на колни. Этотъ Маассумъ, длинный и тонкій какъ жердь, съ угловатыми плечами и локтями, съ уклончивымъ, никогда-не глядящимъ прямо и жесткимъ взглядомъ маленькихъ глазъ невольно производилъ своею наружностью впечатлніе самой продувной бестіи. Каждую развернутую предъ нимъ вещь онъ подозрительно оглядывалъ со всхъ сторонъ, перевертывалъ на изнанку, разсматривалъ на свтъ, словно въ числ этихъ подарковъ могла быть какая-нибудь ветошь, и затиъ со скромною, почти іезуитскою манерой, тихо и кротко, безапелляціоннымъ тономъ изрекалъ ей оцнку, и контролеры тотчасъ же спшили записать произнесенный имъ приговоръ. Покупщики же въ это время молчаливо сидли, не перемняя своихъ позъ да попивая изъ полоскательныхъ чашекъ зеленый чай, выставленный для нихъ нашими приставами, и тихо, какъ гипсовые котики поматывали головами, когда Маассумъ объявлялъ цну той или другой вещи. Для художника-жанриста это была бы очень характерная и яркая по своимъ краскамъ картинка изъ восточнаго быта. Вся эта комедія тянулась довольно долго, а монотонное теченіе ея на минуту нарушалось оживленнымъ споромъ лишь въ тхъ случахъ, когда Асланбекъ, озадаченный черезчуръ уже низкою оцнкой какой либо вещи, явно несообразною съ ея достоинствомъ, заявлялъ свой протестъ Маассуму. Въ этихъ случаяхъ покупщики, прикладывая руку къ сердцу, вс въ одинъ голосъ начинали божиться и уврять, что, напротивъ, оцнка эта самая добросовстная, даже щедрая, даже гораздо выше рыночной цны, да иною и быть не можетъ, потому что въ противномъ случа всмъ имъ головы будутъ рзать. Къ спору присоединялись наконецъ и сами контролеры, заявляя, что въ ихъ присутствіи не можетъ выйти никакой фальши, такъ какъ они нарочно затмъ и сидятъ здсь, чтобы записывать цны и поврять какъ цновщика, такъ и покупщиковъ, и что вс ихъ записи обязательно должны быть представлены потомъ на просмотръ самому эмиру, который за малйшую неисправность всхъ ихъ будетъ казнить безпощадно, всмъ головы рзать. Одинъ только Маассумъ даже и въ эти минуты оставался невозмутимо спокоенъ, и деревяннымъ своимъ тономъ отчеканивалъ разъ уже сказанную цну. Но что вс они лгали самымъ безсовстнымъ образомъ, въ силу правила, по которому рука руку моетъ, чтобъ об чисты были, въ томъ можно было убдиться тутъ же, не уходя съ посольскаго двора, такъ какъ въ ото же самое время другіе, такъ сказать, посторонніе покупщики, недопускаемые на айванъ, но успвшіе пробраться на конюшій дворъ, предлагали за т же вещи боле выгодную цну. Такъ напримръ, за адрясовые халаты они давали нашимъ казакамъ и джигитамъ по 30 тенговъ за каждый, тогда какъ Маассумъ назначалъ за нихъ только по 24 тенги. Равнымъ образомъ, въ его же оцнк, парчевые халаты пошли у Асланбека до двнадцати рублей, тогда какъ на базар аршинъ русской парчи стоитъ 2.5 р. металлическихъ, а идетъ ее на халатъ 12 аршинъ; — значитъ одинъ матеріалъ стоитъ 30 р., не считая адрясовой подкладки, аграманту и проч. Вслдствіе этого они оцнили Асланбеку вещи всего лишь въ 7,000 руб., тогда какъ дйствительную стоимость ихъ надо класть по крайней мр въ 15 тысячъ. Понятно, что контролеры могли писать въ своихъ отчетахъ какія имъ угодно цифры, если только отчеты эти дйствительно представляются эмиру, какъ понятно и то, что покупщики, получивъ товаръ за столь выгодную цну, не оставили, конечно, безъ хорошаго вознаграждевія труды Маас-сума и контролеровъ.