В гостях у эмира Бухарского

Прирчная мстность заселена очень густо. Въ продолженіе всего пути, почти вплоть до Карши, справа виднются непрерывною лентой сады, среди которыхъ тянется непрерывный рядъ селеній вдоль по теченію Кашка-Дарьи, составляющихъ въ сущности одинъ безконечный кишлакъ, лишь подраздленный на различныя наименованія. Селенія эти, слдуя изгибамъ рки, теряются подъ конецъ пути изъ виду, но нсколько времени спустя, темная полоса ихъ садовъ снова выступаетъ на горизонт, подходитъ все ближе и ближе и, наконецъ, сливается непосредственно съ самимъ городомъ. Дорога отъ самаго Шаара идетъ не сквозь прибрежные кишлаки, а пролегаетъ по возвышенной степной, плоскости (чуль), за воздланною полосой, или, лучше сказать, по задамъ земельныхъ участковъ, огороженныхъ глинобитными стнками, а каждый изъ такихъ участковъ занимаетъ въ длину, считая отъ рки къ чулю, протяженіе версты въ три (такъ по крайней мр казалось на глазъ). Въ лвую сторону отъ дороги идетъ уже голая степь, служащая пастбищемъ для овечьихъ отаръ, кое-гд прорзанная съ свера на югъ большими арыками, которые перескаютъ дорогу крайне неудобно для прозда, потому что окопаны съ обихъ сторонъ высокими земляными насыпями, образующимися постепенно при ежегодной чистк арыковъ, когда весь илъ и наносный песокъ, выгребаемый со дна, сбрасывается тутъ же на насыпь, и такимъ образомъ по величин этой послдней всегда можно приблизительно опредлить, какъ давно арыкъ существуетъ. Эти степные арыки несутъ воду къ дальнимъ кишлакамъ, что виднются южне, у подножія незначительной пологой гряды, составляющей послдній изъ отроговъ Ярчаклыйскаго хребта.

Чмъ ближе къ Карши, тмъ все боле степная мстность перерзывается подобными арыками, но тутъ уже они идутъ и вдоль и поперекъ степнаго пространства, и встрчаются между ними какъ большіе, такъ и малые, и глубокіе, и мелкіе; на нкоторыхъ настланы прочные, хорошо содержимые мостики, безъ перилъ, но достаточной ширины, такъ что широкоходная арба можетъ по нимъ пройти совершенно свободно.

Прохали еще 2 с половиною таша и остановились на нсколько минутъ у селенія Каратегинъ, чтобы дать вздохнуть лошадямъ. Караулъ-беги тотчасъ же подъхалъ съ предложеніемъ остановиться и здсь для отдыха и достархана, но мы предпочли немедленно же хать дале. Похали; но похали къ видимому удивленію и даже неудовольствію нашихъ провожатыхъ и мстнаго аксакала: «Какъ, такой длинный путь и вдругъ не желаютъ отдохнуть и подкрпиться! Совсмъ ни на что не похоже!»

Но вотъ сдлали еще около двухъ ташей; подъзжаемъ къ селенію Чаукай, куда выхали двое какихъ-то чиновниковъ, высланныхъ изъ Карши для встрчи посольства. Здсь опять то же самое предложеніе остановиться, закусить и отдохнуть. Но когда и на этотъ разъ, не внявъ любезнымъ приглашеніямъ, мы велли везти себя дальше, то и караулъ-беги, и чиновники, и аксакалы окончательно уже «поверглись въ пучину недоумнія» и стали между собою переговариваться: «Да что-жъ молъ это наконецъ такое?!.. Какіе же это важные люди! Гд такіе виданы?..» Въ Бухар важные люди путешествуютъ медленно, съ роздыхомъ, съ остановкой, и чмъ важне лицо, тмъ медлительне должно оно хать. Да и куда спшить въ самомъ дл? и зачмъ… Для спху существуютъ молъ джигиты, — ну ужь у тхъ и назначеніе такое, — а то вдругъ важные люди, и тоже по-джигитски! «Ай-ай, яманъ, яманъ! не хорошо!..»

Конечно, эти добрые люди мрятъ на свой аршинъ: такъ напримръ, эмиръ никогда не прозжаетъ въ сутки боле одного таша, но для насъ, въ виду экстренности поздки, а главное въ виду заране заявленнаго нами желанія, количество ташей было боле, чмъ удвоено и именно накинуто на каждую станцію по полтора таша (12 верстъ), но когда и при этомъ мы отказались отъ предлагаемыхъ остановокъ и сопряженныхъ съ ними кормленій жирными и сладкими сндями, то понятно, что бухарцы наши должны были наконецъ «положить въ ротъ палецъ изумленія». Шутка ли сказать, пропустить вдругъ цлыя дв остановки и дв кормежки! Но еслибы слдовать желанію этихъ добряковъ, то намъ отъ Шаара до Карши, вмсто двухъ перегоновъ, понадобилось бы пять, а если хать по-эмирски, то разстояніе отъ Шаара до Бухары въ 31 ташъ (248 верстъ) пришлось бы прозжать цлый мсяцъ. Разумется, бухарскіе чиновники должны были наконецъ безнадежно махнуть на насъ рукой, какъ на людей окончательно не умющихъ путешествовать съ надлежащею важностію.