В гостях у сказки

– Хорошо, – сказал комендант, – Доставьте мне сюда десять человек из деревни. Завтра мы их повесим. Лучше, если было бы ещё больше, но кто-то же должен и работать… Пусть будет десять.

– А кого… – лейтенант запнулся, – Кто это должен быть? У нас есть подозреваемые… Мы привезли сюда семью, где жила одна из них… Они сейчас в тюрьме, там, на станции…

– Мне всё равно! – ответил комендант, – Сколько их там в этой семье?

– Четверо… – ответил лейтенант, и он хотел ещё что-то добавить, но комендант его оборвал.

– Значит, доставьте ещё шесть человек, – сказал он, – Я позабочусь о висилице.

Лейтенант промолчал, а потом повернулся к своим солдатам и приказал:

– Ждите меня у машины.

Вернер и его товарищи послушно направились к выходу. Сразу за дверями они не сговариваясь чуть задержались, чтобы подслушать разговор…

Впрочем, ничего особенного услышать им не удалось. Лейтенант что-то негромко и очень неуверенно сказал, после чего из-за двери донёсся раздражённый голос коменданта:

– Советую избавиться от иллюзий, лейтенант! Это война! И война на истребление! Либо не будет их, либо не будет нас – выбирайте!..

За дверью послышались чьи-то шаги – то ли лейтенант направился к двери, то ли комендант вышел из-за стола. Не желая искушать судьбу, солдаты толкая друг друга торопливо выскочили на улицу…

На следующий день был настоящий русский мороз, и из серых туч сыпался мелкий зернистый снег. Лейтенант Кох приказал Веренеру и ещё шести солдатам поехать с ним на грузовике на станцию. Когда они приехали к комендатуре, то изрядно подмёрзший часовой сообщил им, что комендант уже ушёл на казнь подозреваемых в убийстве оберштурмфюрера Бёме. Оставив грузовик у комендатуры, лейтенант со своими людьми отправился к месту казни, которое, по словам часового, было приготовлено на станции, среди железнодорожных путей. Курт и ещё один солдат были оставлены при машине. Вернер видел и раньше повешенных русских, но это был первый раз, когда он стал свидетелем казни с самого начала. Первое, что он увидел – это скопление народа. Примерно две сотни русских были согнаны чтобы наблюдать за неизбежностью наказания за покушение на жизнь немецкого офицера. Здесь были все – мужчины, женщины, дети. Некоторые не успели даже толком одеться, и мёрзли либо только в нижнем белье, либо кутаясь в спешно прихваченные с собой одеяла – судя по всему, солдаты просто прошлись по домам и забрали каждого, кто попался им на глаза. Никакой специально построенной висилицы не было. Между двумя столбами, недалеко от путей, натянули верёвку, к которой, с немецкой точностью, на равном расстоянии и на одинаковой высоте прикрепили четыре петли. Внизу, на поставленные друг на друга деревянные ящики, положили длинную толстую доску, которая немного прогибалась посередине под своей собственной тяжестью.

Потом вывели осуждённых. Их оказалось всего четверо, а не десять, как настаивал вчера комендант. Вернер так никогда и не узнал, почему так получилось… Мужчина, женщина, женщина и маленький мальчик.

Лейтенант Кох со своими артиллеристами остановился чуть в стороне, не заходя за оцепление из расставленных по периметру немецких солдат. Однако комендант сразу же его заметил и жестом подозвал к себе. С заметным неудовольствием Кох отправился к нему. Вернер не слышал, о чём комендант говорил с лейтенантом, но когда тот передал Коху листок бумаги, стало понятно, что лейтенанту предстояло зачитать приговор. Толпа русских стояла спиной к Вернеру, и он мог только догадываться под какими взглядами его командир переводил с немецкого на русский – мрачными, испуганными, ненавидящими… Голос лейтенанта звучал чётко, выражение его лица было несколько скованным и каким-то отстранённым, словно он и сам не хотел вникать в смысл призносимых им слов… Кох сначала зачитывал каждую фразу по-немецки, а потом повторял её по-русски. Вернер уважал своего начальника за знание русского, но сейчас ему казалось, что лейтенант искренне сожалел о своём владении языком… «За укрытие убийцы немецкого офицера… По подозрению в содействии… За недонесение… Смерть… Смерть… Смерть…Смерть…»

Лейтенант отдал бумагу обратно коменданту и встал рядом с ним. Солдаты вывели осуждённых и помогли им взобраться на доску под висилицей… Пожилой мужчина, две женщины и маленький мальчик. У всех руки были связаны за спиной… Вернеру показалось, что когда солдат поднял и поставил на доску ребёнка, то среди русских послышался какой-то ропот… Солдаты из оцепления стояли наготове, направив стволы своих автоматов в толпу и готовые открыть огонь при малейших признаках неповиновения.