В гостях у сказки, или Дочь Кащея (СИ)

- Родилась ты, Любушка, крепкая да здоровая. Уж такая красавица... - Лукерья бросила взгляд на лысый покоцанный череп новорожденной, но глаз не отвела. Вместо этого еще раз последние слова повторила. – Красавица! Как была, так и осталась. Даже сейчаc от тебя понимающему созданию глаз не отвесть . И не спорь, душенька. Мне лучше знать. А вот матери твоей несладко пришлось. Отворилась у нее кровь и рекой потекла, потекла... И никак ее не унять, - всхлипнула Лукерья. – Кащей это враз почуял, на помощь кинулся и в подстроенную ловушку угодил. Тут его сердешного и повязали. Скрутили семью цепями заговоренными,из хладного железа семью кузнецами скованными, заперли за семью замками, семью мешками соли засыпали, а жизнь все ж отнять не смогли. А Василисушка так и не спаслась, померла. Перед самым уходом очнулась она на короткую минуточку и рассказала про поклеп, Моревной злобной наведенный.

- А дальше? – едва слышно спросила Люба, которая и верила, и не верила старой ключнице.

- Дальше - хуже, - поджала губы Лукерья. - Берендей с папашей в горе горьком. Уразумели дурни, что провели их как щенков сопливых кинулись тогда на поиски коварной Царь девицы. Да куда там. Моревна от них и убегать-то не стала - на хитрость пошла. Обернулась она чернавкой и во дворец царский пробралась. ?рокралась в покои Василисины и давай няньку, к тебе, Люба, приставленную, морочить . Чтоб хватала она малышку новорожденную и уносила в другой мир. Ибо в этом нету спасения для несчастной малышки. Обхитрила она бабу, заморочила, упросила тебя, Любаша, в руки свои черныe отдать!

- Как это? – ахнула Люба.

- Колдовством, вестимо, - многозначительно сказала Лукерья, как будто это все объясняло. - Схватила Марья Моревна тебя, прижала к костлявой груди и отняла силу волшебную, усыпила ее до поры до времени, заговорила кровь.

- Ничего не понимаю, – призналась Люба. - Что она со мной сделала?

- Она в натуре тебя в мир без магии заслала, – не выдержал татуированный. – И бабку Галю в придачу по этапу пустила.

- Но совсем уж без волшебства миров не бывает, что–то да есть в каждом, - задумчиво почесал бороду ?гафон. – Нечисть, она везде живет. Вот и у вас домовые встречаются, и лешие,и мелoчь всякая. Неважно. Главное, что поставила Моревна няньке твоей условие. Мол , если ?е хочешь обратно вернуться, чтоб девочку в лапы нечисти отдать, лечи всех без отказа. ?отому как сила такая ?алине от рождения дадена была, светлыми богами была отмечена нянька. Мол, эта сила малышку защитит и от зла укроет.

- Злата-серебра Моревна ей щедро отсыпала, не поскупилась, - опять заговорила ключница. - На первое время и вообще... И отправила прочь отседова. Так вы с Галиной и оказались незнамо где, а после ее смерти... Нянька ведь померла?

- Преставилась, – ответил вместо Любы блатной.

- Вот тебя домoй и утянуло! - торжественно завершила свою речь Лукерья.

- Если бы домой, - все ещё не верилось Любаше. - Меня в храм Лады выдернуло на свадьбу с Терминатором, то есть Степаном исправилась она.

- ?охож, мля буду, - бессовестно заржал ?латон. – Как есть Терминатор. Тока башка деревянная - счастье свое не разглядел.

- Совпадение, – отмахнулась ключница. - У Лады над тобой власти нету! Мы - дети и внуки Чернобога. Он - нам власть . Ну и Велес маненько, – ради справедливости добавила она. - А остальные умоются. Вот! Поэтому в случае чего и развод организовать можно! И похороны Терма этому Натору, - язык у захмелевшей бабульки немного заплетался.

- Я в эту историю поверить не могу, уж извините, – набралась храбрости Люба. – Такое чувство, что просто сказку услыхала. И потом, кто же верит нечисти?

По мере того, как девушка говорила, на лицах присутствующих расцветали все более широкие улыбки.

- ?равильно, царевна, баешь, - одобрил банник. – Себе верь, себя слушай.

- Любавушка с детства такая, - перестал бычить татуированный Платон. - Сколько себя помню она всегда умной да рассудительной была.

- А ты правда с нами в Москве жил? - не выдержала Люба.

- А–то с кем же? – обидeлся домовой. – Забыла, что ли как хлеб с солью мне на антресоли клала? Табуреточку подставляла и лезла. Маленькая, худенькая, в чем только душа держится. Вытянешься в струночку, дверцы распахнешь и хлебушек ложишь. Хозяюшка моя, - расчувствовался он.

- Кладешь, – автоматически поправила Люба. - А сюда ты как попал? Ты же к дому привязан вроде?

- Я когда тебя затянуло, чуть ума не лишился, следом кинулся. Думаю, не жить мне без хозяйского тепла и радости. Ринулся бакланом последним, и вот. Тута теперь.

- ?очему же сразу не показался?

- Таился, – признался ?латон, - выжидал удобного момента, а сам тем временем все выглядывал да разнюхивал. Ты ж меня не выгонишь?

- Нет, конечно. Только дома у меня теперь нету.

- Будет, зуб даю, - отмахнулся от такой малости домовой. - Боярыни Ираида Макаровны передний зуб, - хищ?о улыбнулся он.