В гостях у солнечного зайчика

Сколько по дороге было веселья, шума и смеха! Конечно же, никто не заметил, как Ржавчина догнала Грузовик, ухватилась за стенку кузова и повисла, дрыгая ногами. Взобраться наверх она побоялась и, чтобы ее не заметили, спряталась под кузовом у запасного колеса.

Долго ли, коротко ли, но приехали наши друзья на завод, где висела над воротами красивая вывеска: «Добро пожаловать!» Из громыхающих цехов выглядывали любознательные станки и машины: «Кто это к нам приехал?»

Грузовик подкатил к мартеновскому цеху, и очень скоро друзья оказались около печи. Кочерга, конечно, почувствовала себя как дома. «Вот и печка, — обрадовалась она, — наконец-то я снова займусь делом. Буду ворошить дрова!» Но дров почему-то нигде не было.

— Как здесь замечательно! — воскликнула Кочерга и нырнула в печь. Да так, что только искры полетели. — Ныряйте сюда, друзья! — крикнула она.

— С удовольствием! — прогудел Бидон. Он сложил руки лодочкой, как заправский пловец, и с разбегу нырнул в расплавленный металл.

Потом сюда плюхнулась Труба, а за ней и Гвоздь. Один только Чайник все не решался нырнуть. Но как раз в эту минуту из какого-то люка в полу вылезла Ржавчина. Теперь она уже была не рыжая, а черная от угля и грязная, потому что в ворота ее, конечно, не пустили и пришлось ей лезть через какие-то задворки. Однако аппетит у нее от этого путешествия, по-видимому, ничуть не пропал.

— Спасите! — заорал Чайник и кинулся к друзьям в печь.

Но Ржавчина почему-то к печи близко не подходила.

— Подойди сюда, милый Чайник! — ласково звала она. — Я верну тебе кончик твоего носа.

— Иди-ка сама сюда! — поманил ее Бидон.

— Там очень жарко, — призналась Ржавчина. — А я люблю сырость… — Не успела она это сказать, как Кочерга зацепила ее за ногу и рванула изо всех сил.

— Ай-я-яй! — Ржавчина потеряла равновесие и опрокинулась прямо в пекло! Тут ей и конец пришел. Сгорела, даже пепла не осталось. Поднялся только сизый дымок и растаял высоко под потолком…

А наши друзья резвились, ныряли и чувствовали себя превосходно.

— Ах, до чего же хорошо! — вдруг прошептала Кочерга. — Я просто готова растаять от удовольствия! — И тут же растаяла.

— Куда вы, Кочерга? — воскликнула Труба. — И я с вами!

Но раньше всех растаял Гвоздь, причем так быстро, что не успел ничего сказать.

Из печи между тем лился расплавленный металл, и никто бы не мог угадать в этой огненной реке, где тут Чайник, а где Кочерга.

Вот, вы скажете, и сказке конец. Но настоящие чудеса только здесь и начинаются.

В один прекрасный летний день мчались по шоссе две автомашины: «Волга» и «Чайка». И надо же было так случиться, что встретились они у одной бензоколонки. В радиаторе «Волги» кончилась вода, и тут на помощь пришло новое Ведро.

Заметив Оленя на радиаторе, Ведро приветливо с ним поздоровалось, но Олень горделиво молчал. Он был не так-то прост, чтобы разговаривать с разными случайными знакомыми, да еще с каким-то там Ведром. Кроме того, он так горел на солнце, что сам в достаточной мере был ослеплен собственным блеском. И мог просто не заметить Ведро.

— Вы меня не узнаете? — обиделось Ведро. — Я же бывший Бидон! А вы Чайник? Не так ли?

Олень ужасно удивился:

— Как вы узнали?

— По блеску, — обиженно пробурчало Ведро. — И еще по тому, что вы никогда не здоровались.

— Я вас просто не узнал, — оправдывался Олень. — И потом вы так изменились! И к лучшему. От вас уже не пахнет керосином.

— Зато от вас пахнет бензином, — съязвило Ведро.

Олень хотел было уже по старой памяти вскипеть, но тут из мотора «Чайки» выскочила Шестеренка.

— Чайник, Чайник, не кипятитесь!

— Ба, Труба! — воскликнуло Ведро.

— Да, это я — бывшая Водосточная Груба. Теперь я тоже пою, конечно, не так, как раньше, — вздохнула Шестеренка, — но нельзя же все сразу. Я ведь кручу мотор.

— Еще неизвестно, кто кого крутит, — тихо проворчал бывший Бидон. И, хлопая себя по бокам, стал бахвалиться: — Смотрите, смотрите, ни одной вмятины! Правда, раньше я был на двадцать литров, а теперь всего лишь на двенадцать, но зато… оцинкованный!

— Где-то теперь наша Кочерга? — с грустью вспомнил Олень.

— Она тут, в соседнем домике, — радостно подхватило Ведро. Оно не прочь было посудачить. — Кочерга стала Утюгом! И целые дни проводит на подоконнике. Вы же знаете, она всегда была ужасная домоседка. А теперь совсем стала тяжела на подъем.

Утюг действительно был тяжеловат на подъем. Но, увидев в окошко старых друзей, он все-таки не смог усидеть дома. Скоро он уже стоял в окружении приятелей, отдуваясь от непривычного бега.

— Уф! Как я рад! Как я рад!.. Только не прикасайтесь ко мне, я горячий!

— Здрасте, — пискнул вдруг кто-то рядом. — Слышал ваш разговор и не мог не вмешаться.

— Гвоздь! Дружище! — растрогалась Шестеренка. — Ты все такой же!

Да, это был Гвоздь. Он почти не изменился, только стал прямым и блестящим.

— Работаю по старой специальности, — не без гордости сказал он. — Пойдемте, я покажу вам одну штуку.

— Не могу, мне скоро ехать! — заявил Олень, постукивая копытцем по радиатору.

— И мне тоже, — подтвердила Шестеренка, оглядываясь на свою «Чайку».