В гостях у турок

— Эва важность! Ну, пусть буду въ Софіи превосходительствомъ. Должно быть, у меня ужъ фигура такая превосходительная, что везд спрашиваютъ, не превосходительство-ли я.

Супруги начали умываться. Горничная, все еще возившаяся съ постелями, начала подавать имъ воды изъ кувшина.

— Собарица? улыбнулась ей Глафира Семеновна, помня сербское слово.

— Слугиня, мадамъ, отвчала та.

— Слугиня? Такъ, такъ… Стало быть по-болгарски горничная — слугиня! Но разв есть какое-нибудь сравненіе между Сербіей и Болгаріей! И народъ здсь образованне. Вотъ ужъ она меня сейчасъ «мадамъ» называетъ! продолжала восторгаться Глафира Семеновна.

— Ты погоди хвалить-то. Вотъ какъ намъ еще сть подадутъ, остановилъ мужъ. — Попъ въ вагон хвалилъ намъ здшніе рестораны, но вдь для попа все хорошо.

Умывшись и переодвшись изъ дорожныхъ костюмовъ, супруги подошли къ окну и начали смотрть на улицу. Передъ окномъ виднлись большая мечеть съ высокимъ минаретомъ и турецкая баня съ куполомъ и съ окнами, расположенными по-турецки, не симетрично, а какъ попало. У стны мечети сидли, поджавъ подъ себя ноги, нищіе турки съ чашечками для сбора денегъ, въ окнахъ бани виднлись красныя голыя тла, которыя вытирались полотенцами. По улиц носили блые хлбы на лоткахъ, ковры, перекинутые черезъ плечо, стояла арба съ глиняными горшками и кувшинами, запряженная парой воловъ, и болгаринъ въ овечьей куртк, въ срой бараньей шапк и синихъ суконныхъ штанахъ, очень смахивающій на нашего хохла изъ Полтавской губерніи, такой-же усатый, съ плохо выбритымъ подбородкомъ, продавалъ болгарскимъ бабамъ въ ситцевыхъ платкахъ, тоже очень смахивающихъ на нашихъ бабъ, свой товаръ изъ арбы. Бабы пробовали горшки, стукая одинъ о другой. Гд-то кончилась школа и бжали ребятишки съ связками книгъ и съ грифельными досками.

— Жизнь здсь… Все таки жизнь есть! Ты посмотри, здсь все-таки движеніе, воскликнула Глафира Семеновна, указывая мужу на улицу. — А въ Блград-то!

— Но ты не должна забывать, что мы здсь въ торговой части, замтилъ супругъ.

— Въ Блград мы и на базар были, когда деньги у жида мняли, а тамъ и десятой доли этого движенія не было.

Послышался стукъ въ дверь.

— Антре! крикнула Глафира Семеновна по-французски.

Дверь отворилась и показался корридорный. На большомъ поднос онъ несъ завтракъ супругамъ.

XXII

Накрытъ столъ чистой скатертью и супруги завтракаютъ. Привередливая Глафира Семеновна, взявъ чашку бульону, не могла похулить его вкусовыя достоинства и нашла только, что онъ остылъ. Винершницель, приготовленный изъ телятины, былъ вкусенъ, но также былъ поданъ чуть теплымъ.

Корридорный, прислуживавшій около стола, разсказывалъ по-нмецки, примшивая русскія и болгарскія слова, о генералахъ, графахъ и князьяхъ которыхъ онъ знавалъ въ бытность свою въ Петербург.

— Вы мн вотъ прежде всего скажите, отчего у васъ на завтракъ все подано остывшее? перебилъ его Николай Ивановичъ, на что корридорный, пожавъ плечами, очень наивно отвтилъ:

— Ресторанъ немного далеко отъ насъ, а на улиц теперь очень холодно.

— Какъ: далеко? Разв гостиница не иметъ своего ресторана? Нтъ кухни при гостиниц? воскликнула Глафира Семеновна.

— Не има, надамъ.

И корридорный разсказалъ, что въ Софіи только дв «гостиницы» имютъ рестораны — «Болгарія» и «Одесса», да и то потому, что при нихъ есть кафешантаны, и при этомъ прибавилъ, что «die Herrschaften und die Damen» очень рдко берутъ въ комнаты гостиницы «подхаване» (т. е. завтракъ), «обдъ» и «вечерю» (т. е. ужинъ), такъ что держать свою «готоварню» (т. е. кухню) и «готовача» (т. е. повара) не стоитъ.

— Не въ мод, что-ли, ясти въ номер? спросилъ Николай Ивановичъ!

— Не има мода, господине, отвчалъ корридорный и сталъ убирать со стола.

— Ну, скорй чаю, чаю! Да мы подемъ осматривать городъ, торопила его Глафира Семеновна.

— Тосъ часъ, мадамъ, засуетился корридорный, побжалъ въ корридоръ и принесъ чайный приборъ съ двумя чайниками, въ одномъ изъ коихъ былъ заваренъ чай.

— А самоваръ? Намъ русскій самоваръ? спросилъ Николай Ивановичъ.

Корридорный вздернулъ плечами и развелъ руками.

— Н самоваръ, отвчалъ онъ.

— Какъ? Совсмъ не имете самовара? Въ болгарской лучшей гостиниц нтъ самовара?

— Не има, господине.

— Простаго русскаго самовара не има! удивленно воскликнулъ Николай Ивановичъ. — Такъ же у васъ здсь наши русскіе-то?.. Вдь сюда прізжаютъ и русскіе корреспонденты, и сановники. Вы можетъ быть не понимаете, что такое самоваръ?

— Разбирамъ, господине, разбирамъ, но не има русски самоваръ.

— Ну, ужъ это изъ рукъ вонъ… Это прямо, я думаю, вслдствіе какихъ-нибудь антирусскихъ интригъ Стамбулова, развелъ руками Николай Ивановичъ. — Но вдь теперь Стамбулова ужъ нтъ и началось русское теченіе. Странно, по меньшей мр странно! повторялъ онъ.

— Пей чай-то… подвинула къ нему Глафира Семеновна стаканъ чаю, чай поданъ хоть и безъ самовара, но не скипяченъ и очень вкусно заваренъ.

— Слушайте, кельнеръ! Какъ васъ звать-то? Какъ ваше имя? спросилъ корридорнаго Николай Ивановичъ.

— Францъ, господине.