В гостях у турок. Юмористическое описание путешествия супругов Николая Ивановича и Глафиры Семеновны Ивановых через славянские земли в Константинополь

– Зачем они будут нас гнать, дюша мой, мадам? Мы им пять-шесть пиастры дадим, а они деньги ой как любят.

Публика стала окружать помост. Виднелось и несколько мужчин в европейских костюмах, в фесках и без фесок. Можно было насчитать две-три шляпы котелком. Рядом с супругами Ивановыми остановились две англичанки, одетые по последней моде. Они без умолку болтали по-английски с бакенбардистом в цилиндре и клетчатом пальто с пелериной. Николай Иванович взглянул ему пристально в лицо и увидал, что это был тот самый англичанин, с которым они приехали в Константинополь в одном вагоне. Они обменялись поклонами. Англичанин что-то спросил его на ломаном французском языке. Николай Иванович ничего не понял, но отвечал: «Вуй, мосье».

– А разве у этих дервишей нет монастыря?.. – задала вопрос Карапету Глафира Семеновна. – Ведь дервиши – это мусульманские монахи.

– Есть, мадам… хорошего монастырь есть. Вон подальше вход в этого монастырь, но они вышли из свой монастырь для публики, чтоб поскорей своя обедня сделать, – дал ответ Карапет.

Два дервиша внесли на помост по вороху овчин и разостлали их полукругом, шерстью вверх, а посредине – ковер. На ковер тотчас же встал шейх, а на овчинах разместились дервиши.

Через минуту началось отправление культа завывающих дервишей Руфаи.

Лечение дервишей

Прежде всего седобородый шейх дервишей, закрыв свои уши пальцами, прочел нараспев краткое изречение из Корана, а затем дервиши поочередно стали подходить к нему и целовали у него руку. Возвращаясь на свои места, они уже садились на овчины, поджав под себя ноги, и начали раскачиваться корпусом вперед, назад, направо и налево, а шейх продолжал стоять без движения. Сначала это раскачивание шло молча, но вот шейх произнес «ла-ила-ила-ла», и все дервиши начали повторять эти односложные звуки, качаясь корпусом так, что на каждое движение приходилось по слогу. Плавные движения постепенно переходили к более быстрым движениям, и вместе с тем дервиши возвышали голос при завывании.

– Это они корабль делают, – сообщил Карапет супругам. – Корабль и буря… Сначала маленьки буря… потом большой буря.

– Молитва это у них происходит, что ли? – спросил Николай Иванович Карапета.

– Да, дюша мой, молитва… Молятся. Такого у них вера.

– В этом-то и заключается лечение больных? – задала в свою очередь вопрос Глафира Семеновна.

– Нет, мадам, лечение потом будет.

А дервиши между тем уж кричали во все горло свое «ла- ила-ила-ла». В воздухе мотались их головы, откидываемые то назад, то вперед, то вправо, то влево. Лица дервишей покраснели, и с них струился обильный пот.

– Несчастные, как они устали! – сказала Глафира Семеновна.

– Погодите, мадам… еще не то будет, – отвечал Карапет.

Вдруг дервиши вскочили и стали качаться стоя. Мотающиеся головы их уж только мелькали перед глазами зрителей, но выражения лиц разобрать было невозможно. В воздухе стоял буквально рев. Дервиши вместе с тем и подпрыгивали.

– Ведь и у нас в России такая секта есть… Скакуны они называются, – заметил Николай Иванович.

Глафира Семеновна сморщилась и произнесла:

– Неприятно смотреть. Пойдемте прочь.

– А лечение, мадам? Сейчас леченье начнется, – остановил ее Карапет.

– Бог с ним и с леченьем! – отвернулась она.

– Нельзя же, душечка, надо смотреть до конца, – сказал в свою очередь муж. – Мне нужно. Сегодня вечером я буду писать Василию Семеновичу письмо из Азии, так хочу ему и дервишей описать.

– Опишешь и недосмотревши. Ври, что в голову придет.

Вдруг один дервиш упал среди рева, изо рта его била пена. Вслед за ним свалился другой дервиш и лежал уже без движения, раскинув руки. Лицо его было черно, глаза открыты. Падали третий дервиш, четвертый, пятый. Глафира Семеновна уж не смотрела.

– Довольно, довольно! На кладбище пойдемте, – торопила она.

– Да уж все кончено, мадам, барыня-сударыня, – проговорил армянин. – Сейчас леченье начнется.

И точно, все дервиши перестали реветь и качаться. Они опустились на овчины и сидели тяжело дыша и свесив головы. Шейх поднял руки. На помост со всех сторон бежали турецкие женщины, тащили ребят, клали их вниз лицом и сами падали вместе с ними ниц. Шейх в сопровождении дервиша с чашечкой для пожертвований проходил по рядам лежавших, попирал их ногой, ставя ее на спину или другую часть тела, и шел дальше. Женщины, мимо которых шейх уже прошел, поднимались и клали дервишу в чашечку деньги. Положили и больную женщину на край помоста. Она кричала истерично и пронзительным голосом. Шейх и ей наступил ногой сначала на спину, а потом на шею.

– Это-то леченье и есть? – спросила Глафира Семеновна.

– Вот-вот. Он лечит через своего святость, – пояснил армянин. – Прежде, чтобы доказать свою святость, дервиши носили в голая рука уголья с огнем, ступали с голого нога на горячего красного железо, но теперь это полиция не дозволяет.

Подбежал и к супругам дервиш с чашечкой. Николай Иванович улыбнулся.