В грозный час

И точно сквозь заросли было хорошо слышно, как по настилу лаза стучат лошадиные копыта. Бывшие кругом дозорцы враз затаились, напряжённо ожидая того, кто на этот раз пробирается через засеку. Ожидание не затянулось. Сначала стук конских копыт прервался, значит лошадь уже провели через лаз, а затем послышалось шуршание веток, и из зарослей показался мокрый с головы до ног человек, в котором Тимоха безошибочно признал казака.

Не давая появившемуся возможности вывести лошадь на открытое место, дозорцы вцепились в него, а тот, вместо того чтоб сопротивляться, только закрутил головой:

– Вы чего это?.. Чего?..

– Отпустить!.. Кому говорю! – сердито прикрикнул на дозорцев Чикин, поняв, что перед ним именно тот, кого они ждут.

Не сразу сообразив, что к чему, дозорцы отпустили казака, и Чикин первым делом спросил:

– Что там?..

Казак сначала расправил малость помятые плечи, оглядел всех и наконец ответив: «Девлет-хан снялся и всю татарву ведёт к Оке», – натянул повод, вывел свою лошадь из зарослей и деловито принялся ладить седловку…

Глава 3

Чтобы преодолеть засечную черту, турецко-татарское войско, поставив обманный отряд на Оке против Серпухова с задачей отвлекать урусов, разделилось. Одну часть Девлет-Гирей сам повёл на Сенькин брод, а другая часть в составе татар и акынджи[88], которых возглавил Дивей-мурза, пошла к броду, что был у деревеньки Дракино. Сейчас Девлет-Гирей, за которым приближённый татарин вёз ханский бунчук с заметным издалека золотым яблоком навершия, в сопровождении трёх десятков всадников не спеша ехал, обгоняя идущих густыми рядами янычар. Крупный иноходец, любимый конь Девлет-Гирея, шёл плавной рысью, которая успокаивала хана и не мешала ему думать.

Глядя на белые шлыки янычарских шапок, Девлет-Гирей представлял себе, что будет после того, как он, в чём хан даже не сомневался, захватит Москву и станет полновластным хозяином нового улуса. Тогда он с Астраханским и Казанским ханствами будет говорить совсем по-другому, а что касается обеих ногайских орд или черкесов, то про них и речи не может быть. Конечно, пока он ещё не владетель всего Крыма и вассал султана турецкого, но потом всё будет иначе. Может быть, он даже перенесёт свою столицу из Бахчисарая в Кафу и превратит её в новый Стамбул…

«А эти пусть себе ждут московских вилайетов», – про себя подумал об остававшихся на берегу Оки турецких беях Девлет-хан и хищно улыбнулся.

Сладостные мечты Девлет-Гирея прервал подъехавший к хану Теребердей-мурза. Пустив своего коня вровень с ханским иноходцем, он сообщил:

– Лазутчики вернулись. Большой полк московитов к броду не подошёл. Там всё та же застава у рогаток, на которую нападал Темир-мурза.

– Конечно, – хмыкнул Девлет-Гирей. – Воевода урусов полагает, что коль мы палим из тюфенгов через реку у Серпухова, то и переходить там будем.

– Вероятней всего, – согласился с ханом Теребердей-мурза и, вытирая со лба пот, непринуждённо заметил: – Однако жарко…

– Так нам оно на руку, – Девлет-Гирей хищно сощурил глаза и снова усмехнулся: – В летний зной дома урусов горят хорошо…

Теребердей-мурза промолчал. Он понял, что хан собирается действовать так же, как и прошлым летом. Однако, как там будет всё дальше, можно было только гадать, а сейчас татарского военачальника беспокоило то, что надо сначала преодолеть Сенькин брод, и он деловито спросил:

– Как будем перестраивать войско?

Вопрос было удивил Девлет-хана, но затем он понял, что Теребердей-мурза так напоминает ему про первую неудачную попытку, и задумался. В его распоряжении были лёгкая конница ногаев, больше годная для набегов, пешие ополченцы азапы и главная ударная сила, которую следовало приберечь на будущее, – янычары. Основа успеха конной атаки – стремительность, а через брод вскачь не пойдёшь, да и пеший воин, находясь по пояс в воде, бежать не может. Видимо, именно это, говоря об ином построении, имел в виду Теребердей-мурза, так как впереди ханского войска, прощупывая местность, шли конные отряды татар.

Сам Теребердей-мурза не забыл, как прошлым летом его отряд, прорвавшийся к стенам Белого города, был отброшен назад огненным боем, и предложил:

– У нас много аркебузиров-тюфенгчи[89]. Думаю, их надо послать первыми.

Примерно то же самое думал и Девлет-хан. Он только не хотел бы рисковать янычарами, но предложение Теребердея-мурзы сулило успех, и Девлет-Гирей согласился.

– Пусть так, – кивнул хан и, послав иноходца вперёд, стал обгонять пешую колонну.