В грозный час

Отъехав километров десять от расположения полка, встретил колонну машин. Не наших, из какой-то другой части. Все же приказал шоферу просигналить. Колонна не остановилась, пошла мимо. В конце ее увидел несколько топливозаправщиков. Дал команду водителю:

— Разворачивайся! Догоняй первую машину!

Поравнявшись с головой колонны, снова настойчиво сигналим. Наконец первая машина остановилась. Хлопнув дверцей кабины, из нее выскочил капитан. Кидаюсь к нему:

— Куда едете?

— Может, еще спросите, что везем? — вопросом на вопрос отвечает капитан.

— Если снаряды, то скажите. Вот так нужны! — провожу ребром ладони по горлу.

— А кому они не нужны?! — невозмутимо парирует капитан.

— Нам, браток, нужнее всех, — говорю ему. — Ведь на самом острие стоим. Слышал, наверное, как тут днем грохотало?

— Ну еще бы! Грохотало знатно. Но вы, говорят, все-таки выстояли.

— Сегодня выстояли, а завтра, если не достанем снарядов, покатимся. Фашистские танки такой лавиной прут, что без снарядов…

— Да не могу ж я, не могу их дать! — настаивал капитан. — Права не имею.

— Права не имеешь?! — повышая голос, подступаю к нему. — Тогда езжай. Но только учти: я с этого места не сойду. И еще запомни: завтра из-за тебя люди погибнут, много наших людей…

Мы стояли с капитаном перед самым радиатором машины. Лицо офицера явно выражало замешательство.

— Нехорошо получается, майор, — словно уговаривая меня, неуверенно произнес он. — К чему с больной головы на здоровую валить? Ваши-то машины где? Почему вовремя не позаботились?

— Да так уж. вышло: машины послали, но черт знает где они теперь. А время не ждет… Да и что я скажу людям? Нет, мол, снарядов — увезли туда, где завтра фашисты не пойдут. А вы, мол, можете с голыми руками идти на «тигров».

— Ни к чему все это, майор. Что я, сам ничего не смыслю? — отмахнулся капитан. И, понизив голос, спросил:

— А откуда тебе известно, что у нас гитлеровцы пока не пойдут?

— Не должны, — как можно увереннее ответил я. — По всем расчетам, не должны. Тут у них главное направление удара.

Сняв фуражку, капитан задумчиво почесал затылок. Наконец сказал:

— Есть тут у меня, правда, кой-какой запасец. И снарядов, и топлива. Отдам его, пожалуй, вам…

— Вот спасибо, дружище! — радостно благодарю я его, И спешу заверить: — Как только приедет наша колонна, сразу долг возвратим, не сомневайся.

— Ну, тогда по рукам, — заключает капитан. — Пиши, майор, расписку. Да, вот еще что… Покажи-ка свои документы. Для порядка. Да и вообще…

Пока капитан внимательно изучает мои документы, я пишу расписку. И вот от колонны отделяются несколько машин и следуют за нашим «виллисом».

В полку нас уже ждали. Увидев грузовики с боеприпасами и топливозаправщики, Сапунов первым бросается ко мне.

— Вот спасибо, товарищ майор! — обрадованно говорит он. — А то тут уже люди волнуются. Да я и сам понимаю, какая может быть агитация, когда снарядов нет. А теперь совсем другой разговор будет.

Вместе с командиром полка связываемся со штабом корпуса, докладываем, что с горючим и боеприпасами у нас все в порядке. И сразу же спадает нервное напряжение. Забираюсь в одну из самоходок и моментально забываюсь глубоким сном, словно проваливаюсь в какую-то бездну…

Но долго спать не пришлось. С первыми же лучами солнца нас разбудили душераздирающий вой, грохот. Это налетела вражеская авиация. Значит, надо вот-вот ждать очередного наступления.

И действительно, скоро на нас снова полезли «тигры», «фердинанды», «пантеры». Но теперь бой складывался несколько иначе. Впереди нас уже успела окопаться наша пехота. Огнем из пулеметов и автоматов она уверенно отсекла вражеских автоматчиков от танков, а те без их сопровождения не осмелились идти дальше.

Правда, в течение дня вражеские атаки повторялись то в одном, то в другом месте. Гитлеровцы упорно нащупывали слабые звенья в советской обороне. Но их, к счастью, не было. Наши подходившие части создали для врага непреодолимый заслон.

В последующие несколько дней фашисты предприняли еще целый ряд атак. И снова не добились успеха. Однако бои шли тяжелые, и мы тоже несли потери. Особенно горькой для полка была гибель командира 3-й батареи старшего лейтенанта Николая Алексеевича Дубяги. Это был талантливый командир и замечательный человек. Не случайно именно его батарея была лучшей в полку. И вот теперь Николая Алексеевича не стало…

А между тем к нам все подходили и подходили свежие части. Уже было ясно: такие силы накапливаются не для обороны. К тому же в 5-й армии побывал представитель Ставки — первый заместитель Верховного Главнокомандующего Маршал Советского Союза Г. К. Жуков. А это значило многое. Ведь не только мы, но даже фашисты знали (не случайно они следили за тем, где появится наш прославленный полководец), что просто так Г. К. Жуков в войска не приезжает.