«В их руках». Девичье еврейское образование в Российской империи

В тот же период все больше детей-евреев обоих полов поступали в русские учебные заведения. В 1841 году число еврейских учащихся в русских учебных заведениях, частных и государственных, включая университеты, не превышало 1000 человек[282]. В 1886 году, сразу после введения процентной квоты в отношении евреев, только в высших учебных заведениях по всей Российской империи училось свыше тысячи евреев, плюс 26 639 в школах. После введения процентной квоты абсолютное число учащихся-евреев в русских учебных заведениях продолжало расти, а вот их доля снижалась. Это происходило и по причине изменений в законодательстве, и потому, что и сама российская система образования в этот период стремительно расширялась. Так, например, если общее число студентов-евреев в университетах выросло с 1856 человек в 1886 году до 3602 в 1911 году, то их доля упала с 14,5 до 9,4 %. На женщин-евреек законодательные ограничения не распространялись, и их число росло как в абсолютном, так и в относительном выражении. В 1886 году в русских средних школах училось 5213 евреек, составлявших 8,11 % от общего числа, а в 1911 году 34 981 ученица-еврейка составляли 13,5 % от всех девочек, посещавших средние школы[283].

Частные еврейские женские училища процветали на протяжении большей части XIX века; именно они и стали проводниками этих впечатляющих изменений. Они служили как конкретными примерами преобразований, так и катализаторами новых перемен. Кроме того, они стали уникальной площадкой для педагогических экспериментов.

Перель и его училище, как и множество последующих, возникли не просто по счастливому совпадению, но в точке слияния новых веяний в русско-еврейской общине. Первое поколение евреев, получивших образование на русском, равно как и автодидактов, в достаточной степени освоивших русский язык, мечтали найти достойное применение своим знаниям. Кроме того, им хотелось подталкивать и других евреев к изучению языка страны, в которой они живут. Впрочем, их личные и общественные устремления ничем бы не увенчались, не будь община к этому готова.

В середине XIX столетия еврейские семьи с удивительной готовностью тратили время и деньги на то, чтобы дать своим дочерям хоть какое-то формальное образование. Некоторые стремились подражать в этом своим деловым партнерам – христианам. Другие тем самым готовили девочек к тем ролям, которые им предстояло сыграть в семейном деле. Были и такие, кто хотел дать своим дочерям возможность учиться в русских школах – для них русско-еврейские училища являлись лишь пропуском в дальнейшее русское образование. Во всех упомянутых случаях, равно как и во многих других, мы имеем дело с проникновением современных веяний в еврейскую общину.

Развитие школьной системы по ходу времени служит прекрасной иллюстрацией механизма изменений внутри еврейской общины. С момента введения государственной системы мужского еврейского образования в 1844 году и до ее упразднения в 1873 году все творческие эксперименты в области еврейского образования сосредоточились в частных еврейских школах для девочек. Хотя в государственных школах постепенно внедрялись мелкие новшества, в целом школы эти были крайне неповоротливы в силу стандартизированной программы и учебников. Открывать на законном основании другие учебные заведения для мальчиков-евреев не получалось, поскольку государственное образование считалось обязательным. Соответственно, еврейские педагоги, склонные к новаторству и стремившиеся внедрять новые методы, вынуждены были довольствоваться женскими школами.

Мальчиков-евреев продолжали учить в хедере по традиционной методике – с использованием текстов на древнееврейском, но без изучения языка как такового, тогда как девочки в частных училищах изучали иврит систематически. Поначалу для этого использовались учебники из германских земель, но со временем были разработаны собственные методики, а позднее появились и оригинальные тексты.

Описывая возникновение в конце XIX века хедарим-метукан, или «реформированных хедеров», историк еврейского образования 3. Шарфштайн говорит о том, как проникновение идей сионизма в российскую еврейскую общину привело к созданию и распространению новых хедеров, где акцент делался на гигиену, светское образование и прежде всего – изучение иврита. Шарфштайн добавляет, что двери этих новых учебных заведений были открыты и для девочек: «Так, впервые в истории, в еврейской среде появились девочки, которые изучали и понимали Священное Писание, историю и язык своего народа» [Scharfstein 1960, 1: 364–369]. По сути, женские еврейские школы предыдущего периода стали площадкой для разработки методов изучения иврита на русском, что и привело к возникновению новых сионистских школ.