С 1989 года Альберт Павлович Ненароков представляет российскую сторону в совместном российско-американском проекте по публикации документальной истории меньшевизма от его истоков до угасания в конце 30-х… «Сложился определённый миф о времени нашей учёбы, что мы, дескать, всё время пели и плясали. Это не так. Мы учились и работали не меньше сегодняшних ребят, –
говорил А. Ненароков. – В институте я общался с разными людьми: и со старшекурсниками, и с теми, кто был помладше. В МГПИ никогда не было снисходительного и высокомерного отношения к первокурсникам, наоборот, был своеобразный патронаж. Все мы тогда сочиняли, и Семён Богуславский, прочитав что-то из моих рассказов, тут же познакомил меня с Виталием Коржиковым. Богуславский и Ряшенцев тогда уже оканчивали институт, за ними шёл Визбор, и все они были исключительно внимательны к нам, младшим. Ряшенцев при этом отличался ещё и большой требовательностью в смысле языка и стиля наших литературных опытов, но и заботливостью тоже. Если нужно было проходить практику в пионерском лагере, мы попадали в тот, где он был старшим вожатым, и Юра брал нас под свою опеку… Или Визбор, который умел так поддержать, что ты начинал верить в свои силы. Как-то в «Ленинце» напечатали мой рассказ «После концерта». До сих пор стоит перед глазами картина: Визбор сидит на краю фонтана, что в Главном зале, между скульптурами Ленина и Сталина, с кем-то разговаривает и вдруг, увидев меня, говорит: «А это тот самый Ненароков, который недавно опубликовал хороший рассказ».
У меня сохранился рассказ «Два адмирала», который мы написали вместе с Визбором. Моё участие там ограничивалось только тем, что я писал под Юрину диктовку: для него важно было втянуть в творческий процесс. Такой же был и Коваль. Где бы я его ни встретил, он тут же загорался: «Давай что-нибудь напишем!» Чем более талантлив человек, тем он бескорыстнее и щедрее… Мы общались и с Володей Маландиным, и с Лёвой Страховым, старшекурсниками…