«В институте, под сводами лестниц…» Судьбы и творчество выпускников МПГУ – шестидесятников

Во время войны Борис Вахнюк жил в оккупации на Украине: «Мы читать не по книжкам учились – по приказам с чужими орлами». Одно из самых ранних и страшных его воспоминаний – расстрел нескольких тысяч мирных жителей в Троицком яру в Путивле. Их дом стоял на краю села, и мимо окон немцы гнали обречённых людей. «Я-то помню, как с хутора тётка в нашей комнате, к ставням припавши, на телеге увидела что-то и упала, и охнула: «Паша!..» Чужая боль обожгла и стала своей, душа сделалась отзывчивей, и детские воспоминания, переплавившись в ней, вылились в сильные, образные, болевые стихи: «И через день, и через годя вспомню тот мой первый лёд, – он гнётся под ногою, только тронешь. А за спиной уже круги, и кто-то с берега: «Беги! Беги! А то – утонешь!»… И всё бегу на этот крик, раскинув руки, как крылья птица. Остановиться бы на миг, остановиться бы на миг – нельзя остановиться!» (это о детской забаве в оккупированном Путивле, когда мальчишки бегали по тонкому льду реки Сейм).

Стихи Вахнюка о войне – не просто иллюстрация к историческому событию. В них звучат раздумья о смысле собственной жизни и переброшен мостик из прошлого в настоящее. Вот стихотворение «Оборонная тропа», посвященное как раз тем местам, откуда «экспонат» из коллекции Вахнюка – боевая граната. Боль той войны переплетается с другой болью – афганской (стихи написаны в 1989-м, ещё гибнут наши ребята под Кабулом): «Нам приходится вечно стоять на краю – в справедливом бою и в неправом бою. И награды накоплены не на парад, оттого-то и братья – Марух и Герат».

К 20-летию Победы в Брестской крепости снимается кино: «Гимнастёрки были новенькими, с иголочки, а бинты – чересчур белыми, и оттого кровавые рисованные пятна смотрелись нестрашно, театрально… А старик по фамилии Арутюнов с похожей на юбилейный рубль новенькой медалью «За отвагу» на штатском пиджаке тихо сказал, обтерев лоб ладонью: «Только немцы пойдут слева, а не справа»». И на контрасте рождается живая картина: вот декорации, а вот правда жизни, которую несёт этот скромный человек. Как здорово: скупые слова характеристики – и мгновенно разворачивается судьба человека. Защитник крепости, попал в плен, отсидел сначала в немецких концлагерях, потом в сталинских. Вернулся, и вот – «награда нашла героя»…

Борис Вахнюк писал много и, на первый взгляд, легко. По крайней мере, стихотворные экспромты на любую тему из него так и сыпались. Но он был серьёзным лириком. Его стихи полны философии и отточены по форме. Броская, иногда шокирующая метафора – его фирменный знак. «Стихи Вахнюка певучи, – написал в предисловии к сборнику «До востребования» В. Берестов. – Гитара ощущается даже в стихах, которые никогда не пелись, природа у них песенная».

Борис Вахнюк до самого конца оставался неистовым туристом. Начинал как основоположник туристской песни и, словно бы не замечая эстетских замечаний о «легковесности» темы, с воодушевлением воспевал туристский быт. А между строчками было вовсе не легковесно… «Всё суетимся, делаем рубли, жильё по райсоветам выбиваем, а вот ведь бескорыстными бываем от благ цивилизации вдали, в живом лесу, где ни одной из фраз, рождённых в кабинетах, не прижиться, где нас мудрее малая синица и наши дети опытнее нас».

Как и положено настоящему туристу, он любил лес, траву, зверей и птиц. Сколько нежности в такой летучей зарисовке, словно не о юном деревце пишет – о своих дочках: «На лес упала пелена. Стежок дождя и част и тонок. А за дождём видна сосна. Ну, не сосна ещё, сосёнок…»