В интересах империи

– Похоже на то, – Марк спокойно повесил бластер обратно на пояс. – Но я не буду его дожидаться. Прошу прощения, но вынужден откланяться. До встречи в чертогах Создателя.

Он решительно шагнул к двери и покинул пункт управления, оставив в помещении двух беспомощных пленников.

– Стой! – в бессилии выкрикнул Тим. – А как же отчет? Тебе же нужно отправить отчет!

Ответа не последовало. При всей храбрости Марка он не собирался один на один противостоять зомби. И, как ни крути, он был прав. Но у него, в отличие от Марины и Тима, был выбор. И он его сделал. Возможно, этот выбор был не лучшим в стратегическом отношении, но в тактическом ему не было разумной альтернативы.

– Марина! – позвал Тим.

– Да.

– Сколько длится паралич скафандра после удара? Или это навсегда?

– Навсегда. Марк хорошо знает систему и научился с одного удара ломать раздаточный чип под броневой пластиной.

В этом плане шансов не было ни малейших. Картер попытался подергаться, но от этого не было решительно никакого толку – акселераторы костюма не работали, а без них он являлся просто неподъемной грудой брони, проводников и смарт-ткани. Шевельнуть рукой или ногой не представлялось возможным. А время шло. И работало оно уж точно не на пленников.

– Интересно, как далеко Марк рванул? – спросил Картер.

– Да какая разница! – с истерикой в голосе выкрикнула Марина. – Нам-то что делать?!

– Для начала замолчи, – посоветовал Тим. – Может, зомби не будет атаковать людей в неподвижном состоянии.

– Еще как будет. Если уже активировался…

– Все равно замолчи. Уйми мысли, постарайся снизить активность мозга. Знаешь, что такое медитация? Вот изобрази.

Марина затихла, Тим тоже поспешил воспользоваться собственным советом. Он успокоил дыхание, унял мечущиеся мысли и бунтующие эмоции. Удалось это с трудом, да и неизвестно было, сработает ли, но ничего другого сделать он все равно не мог. Никогда он не думал, что полное бездействие тоже может оказаться действием. Каких только шуток не выкидывает порой судьба! Но раз уж возникла такая ситуация, разумнее всего было следовать ее логике.

В помещении воцарилась оглушающая тишина. Стало так тихо, что можно было расслышать, как тихонько свистят энергопреобразователи голографических мониторов на пульте. Но совсем скоро к этому добавился и другой звук. И доносился он из рваного отверстия вентиляционной трубы в стене.

Звук был ритмичный, шаркающий, именно такой, какой должен издавать пробирающийся в тесном пространстве человек, облаченный в скафандр. Но, к сожалению, это был уже не человек. С человеком, учитывая подготовку Тима, можно было справиться. Он и один мог справиться даже с достаточно уверенным в себе противником, а уж вдвоем с Мариной, которая недавно ярко продемонстрировала свою храбрость и находчивость, уж подавно. Но это в том случае, если бы оба не находились внутри выведенных из строя скафандров. А так даже вооруженный человек мог представлять для них смертельную угрозу в случае его агрессивной настроенности. Не говоря уж о зомби, чья агрессивность является его неотъемлемой природой. Агрессивность и очень высокая неуязвимость. Куда большая, чем у живого человека.

Картер много раз в своей жизни находился на грани смерти. Но всякий раз это происходило в тех или иных экстремальных ситуациях, на высоком уровне адреналина, когда восприятие работает совсем иначе. Так уж свойственно человеку, что, вступая в бой, он уверен, что победит. Если бы человек еще до начала битвы мог адекватно оценить ее исход, войны бы все давным-давно закончились и никогда бы больше не начинались. Но перед боем или во время него, когда кровь бурлит, адекватной оценки как раз не происходит. Все думают одинаково, мол, надеру-ка я сейчас задницу этому поганцу. Так думает и тот, кто действительно победит, и тот, кто погибнет через минуту.

Если бы не это состояние, воевать было бы значительно труднее. Почти невозможно было бы воевать. А на кураже лик смерти не так уж ярок, не так уж близок, да и не так уж страшен. Вокруг него даже проступает эдакий ореол героизма.

А вот ждать смерти, подобно приготовленному для бойни животному – дело совсем другое. Именно поэтому смерть в бою покрывает воинов славой, а смертная казнь была и будет самым суровым наказанием. Именно в тот миг, прислушиваясь к звукам приближающегося зомби, Картер понял, что страшна не сама смерть, а чувство ее неотвратимости. Страшны те минуты, когда знаешь, что умрешь, и в этом нет уже никаких сомнений.