В интересах личного дела

– Наследство! Это мотив. Серьезный мотив для убийства. А как вы могли узнать о том, кто упомянут в завещании, если не от кого-то из сотрудников нотариальной конторы? А кто ближе всех к самому Виноградову? Кто был вхож к нему в кабинет и знал код от сейфа? Правильно, племянник. Вопросы, которые мы задавали сотрудникам конторы, были вполне конкретными, и ответы нас удовлетворили. Телефон, с которого вам неоднократно звонили, принадлежит Игорю Виноградову. Он имел неосторожность как-то похвалиться, что имеет «левую» сим-карту для особых случаев, и даже номером снабдил одну из девушек-клерков. Для особых случаев…

– И что? Ну, звонил он мне и… – Плечи Вадика заплясали. – Это еще ни о чем не говорит.

– Именно это ни о чем таком не говорит. Зато говорит сам Игорь Виноградов, много и подробно. О том, как вы заплатили ему за информацию о содержании завещания, как просили найти человека, способного убить Светлану, а он вас отговаривал. В день гибели Светланы он встретился с ней и предупредил о ваших планах, только вот она не поверила ему и поехала, как вы думаете, куда? Правильно, на место вашей новой работы. Сопоставив данные, мы обнаружили одну интересную деталь.

Климов сейчас импровизировал и внимательно наблюдал за реакцией Игнатова. Виноградов ничего такого им не рассказывал. Если повезет, Вадик сломается и признается в организации убийства. Если нет, они снова откатятся к начальной точке. А это проблемы – нагоняй от полковника, сверхурочная работа и крушение планов с выездом за город. С Варькой.

– Ваш новый офис и место, где было обнаружено тело Роговой, располагаются на параллельных улицах. Она могла вызвать вас для разговора, – продолжил он развивать свою мысль, не сводя глаз с Игнатова. – Вы проехали на заброшенную стройку, подальше от любопытных глаз, и там, во время вашего обеденного перерыва, когда вас никто не видел, убили ее.

Вадик подскочил со стула пружиной, заставив конвоира у двери сделать шаг вперед, а адвоката недовольно поморщиться.

– Бред! Вранье! Все не так! Виноградов врет! И я понятия не имел про параллельную улицу с заброшенной стройкой! Я не был там ни разу! Все не так! – надрывался он.

– А как? – невозмутимо отреагировал Климов, жестом остановив конвоира.

– Это Виноградов уговаривал… Он шантажировал меня! Сначала уговаривал, а потом принялся за шантаж! Господи! Я… Я так запутался! – Его ноги словно подломились, Вадик безвольно опустился на стул и поднял на майора заслезившиеся глаза. – Надо было сразу вам рассказать, еще когда все это случилось на дороге. Я… Я не узнал Лялю в машине, она лежала лицом на руле. Я не успел к ней даже подойти, как меня по голове ударили. Уже потом, когда случилась подмена, я догадался: здесь что-то не так. Все не просто. Я не узнал Лялю на ваших фото. Она была слишком… страшной. Я запутался… Но я вообще не при делах. Я не убивал Свету. Не нанимал киллера. Я не совершал ничего на дороге. Поверьте мне, прошу вас!

Климов ему не верил, хотя раскаяние и казалось искренним.

– Прежде чем поверить вам, гражданин Игнатов, я должен знать всю историю от начала до конца. Пока я ничего внятного не услышал. А вот Виноградов, не в пример вам, все изложил достаточно четко.

– Показания Виноградова против показаний моего клиента, – вкрадчиво вставил адвокат, незаметно тронув Игнатова за локоть, когда тот снова попытался что-то выкрикнуть. – Без доказательной базы это могут быть просто слова, вы же понимаете. Опять же, у вас нет оснований не верить моему клиенту. Это не он регулярно звонил Виноградову, а как раз наоборот.

– Хорошо. Вадим, вы готовы отвечать на мои вопросы?

– Да.

– Приступим… При каких обстоятельствах вы познакомились с гражданкой Одинцовой?.. Что связывало вас?.. До какого момента продолжались ваши отношения?.. Чем конкретно шантажировал вас Виноградов?.. Когда его шантаж прекратился и прекратился ли вообще?.. Кто может подтвердить по минутам, что в день гибели Светланы Роговой вы не покидали стен офиса?..

Рассказ Игнатова затянулся на целый час. Он часто повторялся, но ни разу ничего не напутал. И то и дело повторял, как он любил Светлану.

– Но это не мешало вам спать с Одинцовой, – поддел его Павел.

– Одинцова – это порок в крайнем его проявлении. Со Светой я так не мог. Стыдился, – нехотя признался Вадик. – К тому же наши встречи никогда не планировались. Мы могли встретиться на бегу и так же заняться сексом.

– Как Виноградов узнал об этом? Он же именно этим вас шантажировал?

– И этим тоже. В основном этим, – подумав, уточнил Игнатов. – Ляля ему проболталась. Она трахала и его тоже. Они были давно знакомы, как оказалось. Она проболталась. Он сделал пару фотографий, которые Света бы никогда мне не простила. А еще шантажировал грязной историей моего перевода в Москву. В офисе Челябинска всем запретили даже шептать об этом, особенно после того, как мы со Светланой стали жить вместе. А Игорек не поленился, слетал туда и нашел какого-то говоруна. И тот… рассказал ему, как я краду документы у главного претендента на повышение и перевод, а потом их подбрасываю. И даже показал.