В Иродовой Бездне.Книга 1

Быстро бежали дни за днями. Находясь в Уиле, Лева разработал анкету для ссыльных и заключенных, в которой ставились вопросы о вере каждого, о причинах репрессий, о перспективе дела Божия в России. Можно отметить и теперь, что эти анкеты окончательно показали, что верующие, евангельские христиане-баптисты твердо придерживались Евангелия, принимали и повиновались власти во всем и считали, что воздвигнутые гонения на них допущены Богом для очищения церкви. Все без исключения верующие на последний вопрос анкеты отвечали, что верят в необыкновенно великое будущее дела Божия в России.

Поднялись песчаные бураны. Да, действительно, без очков, защищающих от пыли, невозможно было выходить из дома. Каждый вечер Коля и Лева ходили купаться на Уил. Там, лежа на песке под лучами заходящего солнца они строили планы на будущее.

— Вот, что я думаю, — говорил Лева. — Посещу ссыльных, соберу статистический материал о гонениях в России и представлю высшей власти, чтобы они увидели, что сектанты — не враги, а такие же честные трудовые люди, как и весь народ.

— Да, — говорил Коля. — был бы жив Ленин! Как он относился к верующим сектантам, вот я читал его книгу «Что делать» и другие. А возьми декрет, подписанный им. об освобождении по религиозным убеждениям от военной службы. Ведь он говорил: «С религией мы должны бороться идейно, и только идейно». При нем пользовались полной свободой, были и юношеские кружки и детские собрания…

— Да, Господь руководит сердцами их, — сказал Лева.

С помощью Вали и Коли Лева сделал несколько диаграмм о самарской христианской молодежи, по которым четко можно было определить их возраст, образование, занятие, годы уверования и т. д., а также процент ссыльных, гонимых за них. Из этих диаграмм было видно, что верующая молодежь — это не представители каких-то «буржуев», а рабочие, крестьяне, служащие, которые, проповедуя имя Христа, преследуются за это. Лева с помощью Вали написал также статью о христианском воспитании детей в данных условиях.

Незаметно летели часы, и они так счастливы были во взаимном общении, что не заметили, как пробежали две недели.

Глава 20. Просили и получили

«Все возможно Богу».

Марк. 10:27

Лева стал собираться в путь. Оказалось, что выехать из Уила гораздо труднее, чем добраться до него. Имелся ряд трудностей: если идти пешком, можно легко заблудиться, дороги расходились веером во все стороны, можно попасть и на Ак-Булак, и на Джурум, и на Актюбинск, или совсем сбиться в сторону. И никто из местных жителей, узнав о том, что Лева добирался сюда пешком, не советовал ему возвращаться этим же путем.

Вторая трудность — это питание. Друзья могли снабдить его провизией на день, на два — не более: они сами нуждались. Что делать? Как быть? И Коля, и Валя советовали ему остаться с ними.

— Глядишь, устроитесь на какую-нибудь работу, и так поживем. Нет, — отвечал Лева. — Меня ждут еще многие и многие места тюрем и ссылок. Я должен идти дальше.

— Ну, подумай, — говорила Валя. — Господь закрыл путь. Как ты выберешься?

— Он закрыл, Он и откроет, — твердо отвечал Лева. — Просите, и дано будем вам.

Молились, думали, ломали головы и в конце концов решили, что единственный выход — это обратиться в ОГПУ с просьбой, чтобы его вывезли. Дело в том, что у органов ОГПУ имелся транспорт — лошади, на которых возили почту и привозили ссыльных. Рано утром, помолившись, сопровождаемый добрыми пожеланиями Вали, Лева отправился в ОГПУ.

Когда он постучал и открыл дверь, с койки вскочил заспанный дежурный и, схватившись за наган, закричал: «Чего надо?»

Лева просто сказал, что приехал навестить родных и теперь просит разрешения на попутных лошадях выехать обратно.

— Ваши документы! — потребовал дежурный. Лева подал паспорт, справку с последнего места работы.

— Это оставьте, у меня, — сказал дежурный, записав его еще на отдельном листке. — Завтра придете за результатом.

— Можно идти?

— Идите.

Когда Лева, вернувшись, рассказал Вале, она очень забеспокоилась:

— Вот как бы они не начали чего, да схватят тебя! Чуяло мое сердце, не надо было к ним обращаться, оставайся, живи с нами.

Пришедший вечером Коля покачал головой:

— Ну-ну! Одним словом, в пасть ко льву!

— Лев льва не обидит, — улыбнулся Лева. — Глядишь, завтра и уеду.

— Только зачем же они паспорт-то взяли?

— Паспорт-то чистый, и я чист перед Богом и перед ними, так что все будет хорошо.

С тревогой в сердце они обратились к Небесному Отцу, прося, чтобы все послужило ко благу и чтобы, если возможно, Леве благополучно выехать.

На следующий день Лева был опять перед тем же дежурным.

— На, возьми паспорт и справки, — сказал тот. — Докладывал начальству. Как добрался, так и выбирайся. Нечего нам развозить праздно шатающихся.

Лева взял документы и поспешно побежал к Вале, которая ждала его с нетерпением.

— Ну, вот, — сказала она, покашливая, — видно, твоя судьба жить с нами.

— Нет, нет, — говорил Лева. — Для Господа нет ничего невозможного, и Он выведет меня.