В излучине Дона

— Местность, понимаешь, незнакомая, противника не видно. Хорошо, сразу за гребнем заметили танки соседа. Вперед двинулись вместе. Потом они влево свернули, на ферму. Мы на «Полевой стан» пошли. Впереди разведка. Все, как положено. И вдруг оттуда снаряды летят. Смотрим: танки, пушки. Некоторые прямо в скирдах замаскированы. Мы прибавили скорость, ворвались в поселок. Фашисты — драла. Хлопцы, конечно, за ними. Подбили несколько танков, подавили орудия. Если бы не темнота, до Ложков бы добрались. Танкисты так настроены, что хоть сейчас в бой.

— Понимаю, — отвечаю ему.

Только тут он замечает свою оплошность, спохватывается и прыгает на землю:

— Виноват, товарищ полковник.

— Ничего, капитан. Главное, действовали хорошо. Покажите теперь точно, где стоит батальон.

Довголюк осветил карту карманным фонариком, пальцем указал квадрат:

— Вот здесь.

— Придется передвинуться правее. Слева от вас исходные позиции займет Грабовецкий.

Тыльной стороной ладони Довголюк сильно и озабоченно трет лоб. Восторга мой приказ у него не вызвал. Это и понятно. За день люди устали, изголодались. Им бы сейчас поесть, отдохнуть. Да еще нужно боеприпасы пополнить, заправиться горючим. Вместо этого садись в жаркие машины и перестраивайся, к тому же в кромешной тьме. Так и ночь пролетит. А с утра снова в бой.

Пока мы беседовали с Довголюком, в его штабе подготовили донесение. В нем интересные данные. Оказалось, против нашего 1-го танкового батальона оборонялись два батальона пехоты с двадцатью танками. Все экипажи тридцатьчетверок проявили самоотверженность, хотя подчас действовали и не очень четко.

Отличился механик-водитель старшина П. А. Золотаренко. Гусеницами машины он уничтожил два орудия с прислугой и группу автоматчиков. Золотаренко ранило осколками снаряда, но он не покинул танка до конца боя.

— Где сейчас Золотаренко? — спросил Николаев.

— Отправили в госпиталь, — ответил Довголюк, — потерял много крови.

— Тогда вот что: сообщите о его подвиге в газету. И вообще шире популяризируйте лучших танкистов. Используйте радио для передачи экстренной информации.

* * *

В направлении Ложков все еще продолжается стрельба. Где-то там действует 1-я рота 2-го танкового батальона. Как далеко она продвинулась, неизвестно. Мотоциклист от старшего лейтенанта Суха сообщил, что танки ведут бой левее их батальона, а донесений от самого Берковича все нет и нет.

Молчание его вызывает тревогу. Посланный к нему связной не возвращается.

— Почему Беркович оказался левее Суха? — спрашиваю начальника штаба.

Грудзинский пожимает плечами:

— А шут его знает. Наверное, что-нибудь напутал.

Из-за Дона приезжает мой заместитель по строевой части подполковник А. А. Асланов. Сообщает, что остальные роты Грабовецкого уже на пути к «Полевому стану».

Вскоре прибывают кухни. Ориентируясь в темноте по запаху дыма, к ним потянулись танкисты. Люди оживились, зазвякали котелки, послышались возгласы, шутки.

Присели и мы поесть. Но тут появляется связной от Берковича.

— Командир роты убит, — с ходу выпаливает он.

Оказывается, кроме Берковича погибли лейтенант И. П. Мищенко и еще несколько танкистов. Вражеская артиллерия подбила шесть машин. Первые потери, и довольно ощутимые.

Связной рассказал, как это произошло.

По пути к батальону Суха старший лейтенант Беркович обнаружил несколько вражеских танков и автомашины с пехотой и орудиями на прицепе. Момент для атаки был удобным, командир развернул роту и с ходу ринулся в атаку. Произошел короткий, но жестокий бой. С первых же выстрелов замерли два вражеских танка, запылало несколько автомашин. Но гитлеровцы все же успели перестроиться.

Помогла им заминка, происшедшая в рядах советских танков. А случилось так, что в машине Берковича взорвался снаряд, и она остановилась. Приняв остановку за сигнал, прекратила движение вся рота. Противник воспользовался этим, снял с прицепов противотанковые орудия и открыл огонь. В контратаку пошли более мощные, чем наши семидесятки, фашистские Т-IV.

Вот тут-то и начались потери. Немецкие снаряды легко пробивали броню Т-70. Задымил один танк, затем другой. Следовало быстро маневрировать, но водители, не имевшие еще необходимых навыков, действовали медленно. В роте Берковича осталась половина танков, но и противник потерял четыре машины. В конце концов гитлеровцы стали отходить.

Начинают поступать доклады из других подразделений. Суммировав их, мы отсылаем донесение в штаб корпуса.

* * *

Время движется к полночи. Но гитлеровцы, раздосадованные дневными неудачами, все еще не дают нам покоя. Бомбардировщики повесили несколько осветительных ракет и навалились на понтонный мост, по которому переправляются танки 39-й бригады подполковника Ф. В. Румянцева. Снова, как и днем, вскипает от разрывов желтая донская вода. Подошедшая к переправе вторая зенитная батарея ведет плотный интенсивный огонь, и небо непрерывно озаряется вспышками. Но это сравнительно далеко. А у нас пока спокойно.