В излучине Дона

Танки отходят за позиции мотострелково-пулеметного батальона. Нет лишь Довголюка. Во время атаки он с четырьмя машинами вырвался на дорогу и скрылся в тучах пыли. Что с ним — неизвестно. Только по артиллерийской канонаде, доносящейся из вражеского тыла, можно предположить, что капитан ведет бой.

Всегда пунктуальный, точный, как хорошо выверенные часы, лейтенант Симонов приносит боевую сводку. Меня поражают большие потери. В 1-м батальоне на ходу осталось всего девять машин. Выбыли из строя все командиры рот, почти не осталось взводных. Вражеская бомба угодила в штаб батальона. Погибли люди, сгорели все документы.

В батальоне Яковенко положение несколько лучше, но и здесь уцелело меньше трети первоначального состава.

Совсем не повезло 39-й бригаде Румянцева. Его танки действовали на заболоченном участке. Часть машин застряла и попала под жестокий артиллерийский огонь.

Досталось и противнику. Только во время второй атаки наша бригада уничтожила более батальона вражеской пехоты, восемь танков, пять орудий и до тридцати автомашин. Эти сведения несколько смягчают горечь от сознания собственных потерь. Хотя боевую задачу мы и не выполнили, корпус в своей полосе остановил противника, а это сейчас главное. Опыт и чутье подсказывают, что беспрерывно атакуем мы неспроста. Видимо, на некоторое время нужно заставить врага обороняться и тем самым выиграть время, необходимое для чего-то серьезного, о чем я пока не знаю.

* * *

Двухчасовую передышку используем для кое-каких организационных дел в танковых батальонах. Нужно взамен выбывших командиров назначить новых, пополнить экипажи, наладить эвакуацию в тыл подбитых машин, проверить готовность личного состава к выполнению боевых задач.

За хлопотами я совсем забыл о разведке, посланной проверить маршрут возле Дона. Напомнил о ней сам Макаров, явившийся с докладом:

— Танки могут пройти у самого берега. Проход узкий, но грунт подходящий.

— Оборону противника на том участке разглядеть не удалось? Есть ли там артиллерия?

— Вроде нет. Тщательно проверить у нас не было времени.

Грудзинский предлагает провести разведку левого фланга неприятеля. Во главе группы отправляем лейтенанта Симонова.

Почти тут же нас с начальником штаба вызывают к командиру корпуса, на командный пункт Румянцева.

Г. С. Родина находим в небольшой впадине, заросшей густой травой. Адъютант его яростно вертит ручку полевого телефона, пытаясь с кем-то связаться. Подполковник Румянцев лежит на боку, опершись на полусогнутую левую руку, и задумчиво жует соломинку.

Георгий Семенович внимательно разглядывает карту. Вид у него усталый, лицо серое, глаза запавшие.

Скупыми вопросами он уточняет у нас положение 55-й бригады и сразу же ставит боевую задачу. Ничего нового она не содержит, по сути дублирует прежнюю: овладеть тем же «Полевым станом», а затем восточными окраинами Ложков и «10 лет Октября». Разница только в том, что все это возлагается на 55-ю.

— Товарищ полковник, — замечаю я. — За двое суток вместе с тридцать девятой бригадой мы не смогли выбить противника из этих населенных пунктов. Так разве одна бригада в состоянии это сделать?

— Ты подожди делать выводы, — поднимает на меня покрасневшие глаза Родин. — К тебе переходят все танки Румянцева.

— Не очень-то их много, — замечает Румянцев и печально усмехается.

— Сколько есть, — продолжает командир корпуса. — Плюс батальон сто тридцать первой стрелковой дивизии. Она выходит к твоему правому флангу. Батальон я тебе придаю. Стрелков сажай на танки и используй как десант. В твое личное распоряжение поступает тяжелый КВ. Можешь радоваться.

Действительно, это приятный сюрприз. Я давно мечтаю заполучить в бригаду эту грозную машину и поэтому горячо благодарю Родина.

— Ладно, ладно, без реверансов, — с грубоватой сердечностью отвечает Георгий Семенович. — Как говорится, не токмо благодаря старой дружбе, но личной твоей безопасности ради.

Третью атаку Родин приказывает начать в девятнадцать часов.

Одновременно с нами, но в нескольких километрах левее, будет атаковать бригада Лебедева, усиленная ротой КВ и 884-м полком новой 196-й стрелковой дивизии.

Я удивленно смотрю на комкора:

— Стало быть, пополнение?

Георгий Семенович объясняет, что 196-я дивизия только вчера вышла к реке Лиска. И снова продолжает ставить задачу:

— В стыке между тобой и Лебедевым углом назад будет действовать тридцать вторая мотострелковая бригада. Указанными тебе районами нужно овладеть во что бы то ни стало. — Родин смотрит на меня требовательно и жестко.

— А как с поддержкой? Артиллерия и авиация будут?

— Видимо, нет. Артиллерия в пути. Но ее задерживают частые бомбежки, и к назначенному времени она вряд ли подойдет. Еще вопросы есть?

— Разрешите высказать предложение.

Я разворачиваю карту, показываю маршрут, которым мы предполагаем выйти незамеченными к позициям врага.

— Гм… — Родин задумывается. — Вообще-то, неплохо. Но пройдут ли здесь танки?

— Безусловно пройдут. Разведчики все проверили.

— Только сам, лично сам поведешь в атаку! — И Георгий Семенович сводит на переносице густые брови.