В кабинете психоаналитика. Эмоции, истории, трансформации

⁶⁰ Проблема нарциссизма заслуживает отдельной главы, но я бы хотел упомянуть всего о двух вещах. Во-первых, о невероятной хрупкости пациента-нарцисса. Я уже писал в другой работе (Ferro, 1993f) об этом случае: мой маленький пациент, мальчик с тяжелой нарциссической патологией, рассказал мне, играя, что один камень казался алмазом — самым крепким и ценным камнем на земле, но когда его положили в ванну со специальной жидкостью, он тут же растворился, так как на самом деле был очень хрупким кристаллом. Аналитик должен строить свой взгляд и свою психику по типу этой особенной жидкости. Чтобы хрупкая вещь не раскололась, ее нужно укреплять, цементировать. Пациент-нарцисс не может, не способен долго выдерживать такие эмоциональные состояния, как сепарационная тревога, потребность, зависимость, ревность, зависть, отверженность. Этому ребенку не хватало адекватного рассказчика (см. главу 7), рассказчика, который искал бы подтверждений у самого ребенка, а вовсе не такого рассказчика, который способен на ревери примитивных состояний психики ребенка. Поэтому ребенок и научился защищаться от эмоциональных состояний, которые не мог выносить, расщепляя их и зачастую заставляя других проживать их. Пациент-нарцисс постоянно нуждается в «носильщике», проживающем вместо него невыносимые для пациента эмоциональные состояния. Идеализация самого себя, внешняя самодостаточность, высокомерие (в более тяжелых случаях — презрение) не дают его личности разлететься на осколки. Если аналитик научится использовать особенную жидкость, то анализ может сослужить отличную службу — при условии, что он будет соразмерен выносливости аналитика: в течение долгого времени анализ будет вращаться вокруг персонажей, не упоминая об отношенческом аспекте коммуникаций и не указывая на зависть, ревность и другие отщепленные эмоции. Возможно, постепенно будет удаваться обращать внимание на «злость» и ее связь с нарциссическим «ранением», затем на сепарационные тревоги и другие эмоции, которые он никогда еще не был в состоянии пережить — все это по мере укрепления «аппарата по думанью мыслей». Пациенты-нарциссы создают тяжелейшие контртрансферентные проблемы. Эти проблемы можно решить, взглянув на них как на эмоции, которые пациент не может пережить сам, но должен переложить на близких. Это раздражение, чувство отверженности, ощущение «я ничего не стою». Бесполезны и даже вредны прямые интерпретации отрицания зависимости, потребности в других людях. Нужно просто пережить те эмоции, которые пациент отщеплял и проецировал, метаболизировать их и приспособить к восприятию пациентом через совместный рассказ. Другая трудность для аналитика заключается в потребности всегда эффективно работать: если аналитик будет хорошо принимать проективные идентификации, в скором времени он обнаружит их все в себе: однако ему придется отказаться от интерпретации, но «переваривать». Создается ситуация, когда интерпретации (хотя бы в том смысле, который мы привыкли вкладывать в это слово) теряют большую часть своей значимости. Становится жизненно важным взять на себя выполнение задач пациента, которые он, не обладая психической «аппаратурой» для их решения, переложит с помощью проективных идентификаций на аналитика. Придется проживать и трансформировать определенные эмоции вместо пациента (Bion, 1987; Kancyper, 1989, 1990; Goijman, 1988b, 1990).

⁶¹ Часто проблема агрессивных отыгрываний на сеансе свидетельствует о недостаточной способности аналитика к восприятию и трансформации. В таком случае пациент вынужден выбрасывать в форме агрессивных отыгрываний внутрь определенное количество -элементов, которые не были восприняты и переработаны. Кроме того, желание все разрушить у тяжелых пациентов — это способ войти в контакт (зачастую единственный, с помощью которого они вступают в контакт) и показать, что они «разносят все на куски, потому что они сами (были когда-то) разбиты на куски». Я хочу сказать, что даже сильные эмоциональные взрывы на сеансе нужно воспринимать как коммуникацию — единственно доступную для этих пациентов символизацию внутри сеттинга. Естественно, бывают ситуации, при которых анализа не достаточно, и необходимо создать страховочную сеть для человека — например, найти коллегу, который занимался бы лекарствами, вероятной госпитализацией или поддержкой на период кризиса или каникул. Как я уже говорил в главе 2, существует также «предел толерантности» аналитика, перейдя который, он может даже отказаться от дальнейшего лечения, если проводить «аналитическую игру» становится невозможным. Если аналитик способен функционировать как эластичный контейнер, об этом просигнализируют сновидения.

⁶² Heimlich (нем.) — тайный, секретный, негласный, скрытый, укромный. Unheimlich (кроме значений «жуткий», «тревожный», «зловещий») переводится и как антоним первого значения слова Heimlich — явный, неприкрытый, неуютный. — Прим. пер.

⁶³ Брэдбери Р. О скитаниях вечных и о Земле / Перевод с английского Л. Жданова. М., 1987, с. 547.