В канун грозных потрясений: Предпосылки первой Крестьянской войны в России

Не совсем ясно также, были ли пожары на Москве единичным явлением, или они имели место в других городах, как это утверждает грамота 28 мая на Чусовую. В согласии с ней находится запись одной разрядной книги: «..после того во многих местех пожары были». Авраамий Палицын также пишет, что «во многих градех и посадех тогда бышя великиа пожары». Но, как полагает И. А. Голубцов, «у Авраамия могли быть личные связи с приказным московским миром»[600]. Поэтому его сообщение, возможно, просто восходило к официальной версии, старавшейся нагнетать ужасы в связи со «злодеянием» Нагих. Значит, и этот вопрос не может пока считаться решенным.

Наряду со следствием по делу о пожарах Борис принимал и другие меры по пресечению недовольства столичного населения. По словам А. Палицына, он «повеле давати погоревшим на домовное строение от царскиа казны». Ж. Маржерет сообщал: «Борис пообещал испросить у императора для каждого из них некоторое вознаграждение, чтобы они могли вновь отстроить дома, и даже пообещал построить каменные лавки вместо прежних, сплошь деревянных. Он выполнил это так хорошо, что каждый остался доволен и считал за счастье иметь столь доброго правителя». Эти сведения опираются на реальные факты. В описи архива Посольского приказа 1626 г. имеется запись о тетради, в которой содержались материалы о раздаче 5 тыс. руб. людям гостиной, суконной и черных сотен «на дворовое строенья в заем из государевы казны до государева указу» после пожара 1591 г. Годунов был озабочен тем, чтобы привлечь на свою сторону верхи московского посада, которые еще в 1586 г. явились инициаторами антиправительственного выступления горожан. Это ему временно удалось. По словам Массы, Борис не только «послал московским домовладельцам, дома и имущество которых погорели, много денег сообразно с потерею каждого», но и предлагал «свою помощь, сколько он может»; «и ежели кто хотел обратиться к царю с просьбой, он обещал ходатайствовать за того, что он и исполнял», и в конце концов «так расположил к себе, что… не могли достаточно нахвалиться им»[601].

Не успели затихнуть страсти, вызванные майскими событиями, как в Москву стали поступать тревожные вести о готовящемся походе крымского хана Казы-Гирея с османской и ногайской подмогой. Казы-Гирею удалось на время добиться стабилизации положения в Крыму и ликвидировать усобицы среди татарской знати. В Крым возвратился один из его видных противников — Сафа-Гирей. На сторону Казы-Гирея перешла часть ногайских улусов. В результате численность войск крымского хана значительно возросла. Казы-Гирей был недоволен усилением русского влияния на Северном Кавказе. Он начал кампанию, возможно установив какие-то контакты со Швецией, находившейся в состоянии войны с Россией. Выступил хан в поход летом 1591 г. По одним данным, его войско насчитывало 100 тыс. человек, по другим — 150 тыс.; называли цифру и 400 тыс[602].

Целью похода была российская столица: «..шел царь прямо к Москве, войны не разпущая». Первые сведения о том, что крымцы двинулись Муравским шляхом, поступили в Москву из Путивля 10 июня 1591 г. 29 июня тульский станичный голова А. Сухотин привез весть, что Казы-Гирей «идет к берегу». Хан вышел на берег Оки 26 июня, сжег посады у Тулы, затем у Серпухова, где и переправился через Оку[603]. В то время основная часть русских войск располагалась «на берегу», другая — стояла на северо-западных рубежах, в районе Новгорода и Пскова. Поскольку столица оставалась незащищенной, пришлось принимать срочные меры. Кн. Ф. И. Мстиславский, возглавлявший русские войска «на берегу», получил предписание спешно двинуться к Москве и вскоре прибыл на Пахру.

Оборону столицы взял на себя Борис Годунов, в распоряжении которого находились дворовые войска. Решено было (как и во время набега Девлет-Гирея в 1572 г.) поставить между Серпуховской и Калужской дорогами гуляй-город («обоз») — своеобразную походную крепость на колесах. В обоз свезли и артиллерию — «наряд», которым распоряжался оружничий Б. Я. Бельский, только что вернувшийся из длительной ссылки. 1 июля полки Ф. И. Мстиславского прибыли к Москве и стали у села Коломенского. На следующий день они получили предписание разместиться внутри обоза на р. Котел и «промышляти» из него[604]. 3 июля в обоз направился с дворовой ратью Борис Годунов. Тем временем Казы-Гирею удалось разбить на Пахре посланного туда кн. В. Бахтеярова-Ростовского. 4 июля хан подошел вплотную к столице и расположился против Коломенского «в лугах». Крымские царевичи начали штурм гуляй-города. Перестрелка «за Ямскою слободою», от Воробьева до Котлов, носила беспорядочный характер и продолжалась часов шесть-семь. Попытка взять гуляй-город не удалась. В ночь на 5 июля вновь вспыхнула беспорядочная стрельба.