В канун Рагнаради

Впрочем, не менее таинственным было происхождение многих вещей, принадлежащих Толику, и разрешить эту загадку не представлялось возможности. Обвинение в фарцовке он с негодованием опроверг, а достаток его матери и собственная зарплата были весьма скромны. Так что есть еще тайны на свете.

Антон сунул "Конкорд" в нетерпеливые руки владельца, снова присел к костру, буркнул:

- Ну, давай, археолог, излагай.

Толик помотал головой, подергал себя за нос:

- Вот пристал... Репей бородатый... Ну, в общем, отснял я знаки, и вдруг обнаружил, что пещера звучит. Тихий такой шорох, будто щебень мелкий осыпается. Ну и перепугался же я - решил, что это завал плыть собрался. А потом заметил, что камушки не из завала - со стены сыплются, вот. Понимаете? С совершенно ровной стены - ни единой трещинки, ни единой выбоины на ней - сами собой отслаиваются камушки. И не просто так, не как попало... В общем, прямо у меня на глазах возник еще один знак, при чем знак этот совершенно на прочие не похож. Остальные знаки, несомненно, буквенное либо слоговое письмо, это сразу видно. А этот - явный петроглиф, рисунок то-есть.

- Толик, ты лучше нам голову не морочь, - Виктор сломал несколько спичек, прежде, чем сумел прикурить. - Слоговое письмо, петроглифы... Ты прямо суть давай, ладно?

- Так это и есть самая суть, - Толик отобрал у Виктора сигарету, глубоко, с присвистом, затянулся. - В общем, там изобразился очень реалистичный рисунок: лук с натянутой тетивой и вложенной стрелой, направленной вниз. Вот... И рядом - шесть одинаковых изображений стрел.

- И что же это такое, по-твоему? - Антон запустил в бороду обе пятерни.

Толик поперхнулся дымом, прокашлялся. Снова заговорил - морщась, вздрагивая всем телом:

- Да я так подумал: что-то под этим знаком закопано. На глубину шестикратной длины изображения стрелы.

Он снова замолчал.

- Ну? - Антон нетерпеливо заерзал.

- Ну, и не ошибся я...

- Да что там было, хрен тебе поперек фотокарточки и нехорошего в рот?!

- Кость, - Толик испуганно оглядел слушателей. - Большая такая. Может, мелковатого медведя, а может - крупноватого человека.

Он помолчал, глядя на гаснущую в дрожащих пальцах сигарету, добавил тихонько:

- Пищит она.

- Кость пищит?! - Антон растерялся. Это было весьма редкое и небезынтересное зрелище - растерявшийся Антон.

- Как это - пищит?!

- Тихонько так: "и-и-и"... Да вон, достань, сам услышишь, - Толик мотнул подбородком в сторону рюкзака. - Осторожно только. А то бог ее знает, чего ей надо...

Антон отошел к рюкзаку, стал возле него на колени, медленно просунул внутрь цепенеющие от напряжения руки, осторожно извлек что-то серое, внушительных размеров. Все замерли, вслушиваясь, но тишину нарушали только рокот потока да исступленное стрекотание кузнечиков. Антон встал, вернулся вразвалочку, навис над Толиком:

- Так говоришь, пищит? Шутки шутить затеял, археолог? Он перехватил кость, как дубинку, широко и картинно размахнулся, не сводя прищуренных глаз с курчавящейся темными волосами толиковой макушки:

- Ты у меня сейчас сам запищишь...

И вдруг шарахнулся, отбросил кость, напуганный ее внезапным взвизгом.

Некоторое время все (и застывший в нелепой позе Антон, и шустро отбежавший на четвереньках Толик, и Виктор, изо всех сил выпячивающий грудь, и выглядывающая у него из-под мышки Наташа) не сводили напряженных взглядов со смутно сереющей в вечерних сумерках кости. Но ничего не происходило.

А потом Антон осторожно поднял ее, повертел в руках. Тихий надоедливый писк возник, заставив всех вздрогнуть, прервался, зазвучал вновь.

- Так, - Антон аккуратно положил кость на траву. - Информация к размышлению: эта пакость пищит, будучи ориентирована строго определенным образом, вот так.

Подошла Наташа, осторожно потрогала кость кончиками пальцев:

- Знаешь, Толик... Прости меня, пожалуйста, но это не медвежья кость и не человеческая. Это от коровы кость. Или от предка ее какого-то...

Толик поморщился:

- Ты, Наталья, конечно, биолог. Только я все-таки в этих вещах лучше разбираюсь.

- Биолог, биолог... - передразнила Наташа. - Понимаешь, Толик, я ведь и хозяйка еще. И костей таких я много-много видала. И если ты прав, то значит борщи я из медвежатины варю. Или, может, из человечины?

- М-да... - Виктор поскреб ногтями макушку. - Веселые дела у нас происходят. Кости пищат, знаки на скалах сами себя рисуют...

Толик рассеяно глянул на свои пальцы, увидел окурок, брезгливо отбросил его, заговорил, кривясь: