В капкане у зверя

Наверное Давид почувствовал чужое присутствие. Он резко распахнул глаза — в темноте они мерцали золотом. На секунду их взгляды встретились. Аню прошибло электричеством. По телу словно пустили ток. На нее смотрел зверь — дикий, опасный, непокоренный. Загипнотизированная его взглядом Аня даже забыла, что рядом с ней стоит другая женщина. Давид слегка повернул голову и посмотрел на шаманку. Его глаза едва заметно расширились. Он тоже ее видит? Это не галлюцинация? Не видение? Но Аня не успела удивиться. Шаманка наклонилась и по-матерински поцеловала его в лоб. Веки Давида опустились, скрывая золотые переливы. Его голова безжизненно упала на подушку. Только медленные движения грудной клетки вверх-вниз успокаивали: он жив. Аня хотела остаться рядом с ним, дождаться, когда он проснется. Но шаманка уже уходила, оставляя окровавленные следы. Словно притягиваемая магнитом, Аня пошла за ней. Она бездумно рассматривала темные волосы, четкий профиль с выверенными линиями губ, бровей и носа, и вдруг поняла… Они с Давидом были невероятно похожи. В их лицах прослеживалось какое-то смутное сходство. Его нельзя было заметить сразу, но лишь потому, что их разделяла сотня лет. Должно быть, это и была та самая шаманка, о которой рассказывал Давид. Его прабабушка… Сжимая в пальцах свечу и коробок, Аня спешила за безымянной женщиной. Она больше не казалась бесплотным призраком: сначала поцеловала Давида, теперь толкнула входную дверь и легко скользнула наружу. Аня чувствовала, как изнутри ее раздирают десятки сомнений и страхов. Она шла за чем-то неведомым и непонятным, что ее пугало. Но чувствовала, что должна идти, что если остановится, то случится что-то ужасное. И это знание пугало еще больше. Но она продолжала шагать, глядя в прямую спину. Шаманка вела ее через лес, который еще никогда не казался Ане настолько живым. Деревья словно переговаривались друг с другом, смотрели вслед двум путницам и одобрительно кивали. Камни, покрытые мхом, и трухлявые пни превращались в грозных леших. Земля теперь не чавкала под ногами — она вздыхала тихими незнакомыми голосами. Может, это кикиморы? Или утопленницы? А вдруг, так звучат стоны тех, кого убили крестьяне жестокого помещика?

Аня ощутила, как что-то мягкое коснулось ее ступни. На земле лежало блестящее птичье перо. Повинуясь странному порыву, она подняла его, а когда выпрямилась, поняла, что шаманка остановилась и с улыбкой смотрит на нее. Аня сжала перо, а шаманка отвернулась и пошла дальше. Они пробирались сквозь густые темные заросли, и только луна составляла им компанию. Где-то далеко послышался протяжный волчий вой. Аня вздрогнула. В этом звуке было что-то жуткое, страшное, неестественное. Откуда-то она знала, что это не Давид. Кто-то другой, опасный и жестокий, завывал у границы леса. Шаманка тоже услышала. Она замерла, подняв голову, а затем ускорила шаг. Аня побежала за ней. Ветки и листья хлестали по лицу, острые сучки и иглы впивались в ступни. Но Аня старалась не отставать. Неожиданно шаманка остановилась, наклонилась и что-то подняла с земли. Аня смогла разглядеть лишь полупрозрачную пленку. Она гадала, что это могло быть, пока они плутали по лесу. Аня чувствовала дикую усталость, страх, возбуждение. Ее знобило, и била дрожь. Мысли путались. Все, что сейчас происходит, — сумасшедшие видения или не менее сумасшедшая реальность?