В капкане у зверя

Аня взглянула на Давида и тут же опустила глаза вниз. Он смотрел прямо на ее губы. Аня забыла и о боли, и об ужасе, что совсем недавно испытала. Она забыла вообще обо всем.

— Совсем как ты?

— Что я?

— Ты не пытаешься никому нравиться и ведешь себя нагло, нахально…

Аня не смотрела на него, но по голосу поняла, что Давид улыбается:

— Меня все любят.

— Тебя все боятся.

Он прижал ее еще сильнее, обволакивая своим теплом и запахом:

— Это одно и то же.

Его голос был слишком далеким и тихим. Аня почувствовала, как Давид поднял ее на руки. Боль снова пронзила бок, но на этот раз она была не такой сильной. Ее никто и никогда не носил на руках. И никакой осколок стекла не помешает ей насладиться невероятным ощущением сильных мужских рук и широкой груди, к которой ее прижимали. Пусть он и делал это лишь из-за ее раны. Она легко нафантазирует, что между ними что-то большее, чем ее страх и его пренебрежение. Главное, не показать ему, как сильно ей нравится. С трудом Аня разлепила губы:

— Нет. Это разное. Они боятся тебя до смерти. Но надеются заслужить твое одобрение.

Его грудь мягко завибрировала. Наверное, от смеха.

— Между ними и мной стокгольмский синдром.

Аня не смогла сдержать предательскую улыбку. Нельзя показывать ему, что он ей нравится. Нельзя разрешать себе думать о нем, поддаваться его странной притягательности. Она должна его ненавидеть и презирать. Ведь именно эти чувства он испытывает к ней… Давид поставил ее на ноги, и Аня покачнулась.

— Осторожно! — Он снова прижал ее к себе. Слишком бережно и нежно, для человека, который уже столько раз ее оскорбил и унизил.

Аня приоткрыла глаза. Они были в ее спальне. Давид зачем-то с остервенением сдирал с кровати белье.

— Что ты делаешь?! — Она попыталась помешать, но он уже бросил на пол простынь и начал сдирать с подушки наволочку.

— Здесь все пропахло Эммой.

— Ну и что?!

Давид не ответил и повернул Аню к себе спиной. Она ощутила, как он осторожно подталкивает ее вперед, заставляя лечь на бок. Как понимать его слова? «Все пропахло Эммой»… Аня не чувствовала никаких запахов. Вообще ничего. Уставший мозг лениво напомнил о том, что она недавно видела:

— Это как-то связано с тем, что вы…

— Да.

— Как?

— Не важно.

— Ты должен мне рассказать!

— Не должен.

Аня собиралась возразить, но громкий скрип входной двери выбил из головы все связные мысли. Перед глазами все расплывалось, но она узнала Артура. Он выглядел встревоженным. Неужели, волновался за нее? Нет… Наверное, просто боялся, что чем-то вызвал недовольство Давида. Да, скорее всего, так и было. Его хмурый и угрюмый вид мог напугать кого угодно. Ее он тоже пугал. Особенно то, что, теперь она точно знала, скрыто внутри. Под дорогой одеждой, за красивым лицом, таился зверь. Почему-то Ане казалось, что Эмма рядом с ним — безобидный меховой клубочек.

— Ты — идиот!

Давид схватил Артура за грудки и встряхнул, оторвав от пола. Отшвырнув врача от себя, он взглянул на Аню. Она лежала неподвижно, закрыв глаза и тяжело дыша.

— Какого хрена Эмма оказалась здесь?!

Артур обнажил зубы:

— А куда еще я должен был ее деть?

— Она обратилась на глазах у Ани. Дважды!

— Уже «Аня»?

Давид припечатал Артура к стене:

— Я называю ее так, как хочу.

— И обращаешься с ней так же! — Артур вцепился в его руки, пытаясь освободиться от хватки. — Эмма мне все рассказала. Это по твоей милости в Ане торчит осколок стекла.

Давид и сам это прекрасно осознавал. Он не смог ее защитить, более того, сам стал причиной, по которой Аня пострадала. Он ненавидел себя. Но слышать об этом от Артура, которого волк уже считал соперником, было невыносимо. Он придавил локтем горло Артура, желая уничтожить его. Артур захрипел и с трудом выдавил:

— Да что… с тобой…

Действительно, что с ним? Давид уже плохо владел собой. Он отдернул руки от Артура. Врач закашлялся, сползая по стене. Давид отступил назад, с удивлением понимая, что пытается загородить от него Аню.

— Почему ты оставил Эмму здесь?

Все еще откашливаясь, Артур прохрипел:

— Аня предложила…

— Это дом Ведающей Тайны! Ты не мог не знать!

— Что произошло?

— Эмма обернулась и попыталась напасть на Аню.

— Этого не может быть. — Артур с сомнением посмотрел на Давида. — Я вколол ей двойную дозу. Она должна была проснуться через сутки, а то и позже.

Давид подавил желание разбить в кровь смазливую рожу докторишки.

— Дома шаманок опасны для всех, кроме них самих.

— Но Аня чувствует себя здесь нормально.

Господи! Еще немного, и он снова впечатает Артура в стену.

— Поэтому ты решил, что и с Эммой все будет хорошо?! — Давид ухватился за последние крупицы контроля. Пора было заканчивать бесполезный спор. — Помоги Ане.