В капкане у зверя

— Здравствуй, Давид! Рада тебя видеть. — Юля изо всех сил пыталась изобразить любящую сестру. — И рада, что ты наконец нашел время ко мне приехать.

Давид вздернул бровь. Вот же мудак!

— Тебе ничто не мешало приехать ко мне первой, если соскучилась. Или ты была занята, терроризируя здесь всех?

— Что?! — Юля уже готова была запустить в его рожу когти. Значит, на нее кто-то настучал. Она найдет дрянь, которая это сделала.

— У тебя что-то со слухом?

— Ты не можешь выгнать меня отсюда! За что?

— Могу и выгоняю. Начинай собирать шмотки прямо сейчас. — Он ухмыльнулся. Ухмыльнулся! — Потом можешь не успеть.

— Я — твоя сестра! Ты не должен со мной так обращаться! Это все неправда.

Он снова вздернул брови. Какое же мерзкое движение!

— Что — неправда?

Юля даже на секунду растерялась:

— То, что тебе про меня наговорили.

— И что же мне про тебя должны были рассказать?

Юля выпустила когти и тихо зарычала. Она сама себя загнала в его ловушку. Давид хмыкнул и развернулся, чтобы уйти. Юля бросилась следом:

— Не смей отворачиваться и уходить!

— Хочешь пригласить меня на чай?

— Ты не имеешь права так делать! Крельск — и мой дом тоже!

— Если он твой дом, то какого черта ты здесь гадишь?

— Я ненавижу тебя! Урод!

Он даже не обернулся. Просто, молча, вышел. Юля не смогла сдержать эмоции. Она громко закричала и полоснула когтями по стене. Как же она его ненавидит!

Кто-то звал ее. Древние голоса, пробивавшиеся сквозь толщу веков. Скрипучие, шелестящие… Они говорили с ней. Рассказывали позабытые всеми истории. Предупреждали. Аня открыла глаза. Она лежала в своей кровати. Боль в боку тупо пульсировала. Все было неправильным. Не здесь ей нужно находиться. Ее ждало другое место. Место, в котором она не будет больше одинока. Аня села и осмотрела себя. Кто-то переодел ее в ночную рубашку. Кто-то… Не тот, о ком она наивно мечтала. Задрав подол, она осмотрела бок. Квадрат лейкопластыря скрывал рану, но через белые края просвечивала широкая зеленая полоса. Аня отодрала лейкопластырь. Под ним скрывались десять аккуратных швов. Все, что осталось на память от Давида. Никаких глупых фантазий о нем. Никаких иллюзий. Выбравшись из кровати, Аня прошлепала к входной двери и босиком вышла наружу. Фонари рассеивали темноту, но не справлялись с густым молоком тумана. Ветер гнал белесый пар. Аня ступила на холодную влажную землю. Ей нужно уйти отсюда. Туда, где станет легче. Где не будет боли. Она обогнула дом, прошла мимо амбулатории и вышла в лес. Земля чавкала под ногами, к коже липли прошлогодние листья, трава, насекомые. Но Аня упорно шла вперед. Она поскальзывалась и падала в холодную липкую грязь. Несколько швов разошлись, и теперь она чувствовала, как по коже течет теплая кровь. Она могла даже уловить ее запах: металлически-соленый в прелой сырости леса. Еще пахло мхом, хвоей и ранними ягодами. И гарью… Как будто где-то жгли костры. Аня даже слышала их треск. Слышала как огонь выбрасывает в воздух снопы ярких искр, как ломаются на части сухие поленья. А еще голоса. Радостные голоса, крики и смех. Она шла к ним. Но находила только колкую ржавую хвою на земле. Над лесом взошла огромная луна. Бледная, слепящая, больше серая, чем желтая. В ее свете лес казался почему-то алым, кровавым… Она не сразу поняла, что дело в старых потрепанных лентах красного цвета. Они были повсюду. Обвивали стволы, ветки, цеплялись за кусты, трепетали на ветру. Они висели здесь сотни лет, невидимые для других, забытые. Но Аня их видела. И откуда-то она знала, что их повязали во время Охоты. А еще ей было известно, что они принадлежали юным девушкам, которые ждали своего суженого и ворожили на встречу с ним. Она видела сотканные из тумана фигуры, которые прятались за деревьями. Она слышала шорох подолов, трепет дорогой ткани на ветру. И она слышала гомон мужских голосов. Они бежали за избранницами, они преследовали. Их дыхание было частым, а глаза скрыты плотными повязками. Полагаясь лишь на нюх, они мчались вперед, стремясь догнать ту, что притягивала зверя. Аня замерла среди редко растущих деревьев. На ветру колыхались старые ленты. Они до сих пор ждали, когда отчаянные волки заберут их и вернут своим избранницам. Они будут ждать вечно… Потому что та Охота никогда не завершится. Ее прервало предательство. И теперь по лесу всегда будут бродить девушки, отчаявшиеся дождаться предназначенных самой природой мужчин. Аня подошла к высокой старой сосне. Ее ствол был изрезан волчьими когтями. Корни торчали над землей, покрытые мягким бархатистым мхом. Вот, где она должна сегодня спать. Аня улеглась на влажную землю, прижавшись раненым боком к мягкому мху. Щека терлась о шершавый корень. Она закрыла глаза, не чувствуя ни холода, ни боли. А со всех сторон доносились радостные крики давно умерших девушек. Они смеялись над своими горячими преследователями, разжигая огонь в их крови, провоцируя. И Аня с удовольствием вслушивалась в их голоса. Ей не суждено испытать подобное. Зато она может хотя бы подслушать чужое счастье. Сон накрыл ее мягко, незаметно. А ветер высушил слезы.