— Я не умирала, я просто поступила в услужение к Повелителю мертвых, вот и все, и я хотела остаться там навсегда, но он велел мне вернуться сюда на время, чтобы твердо убедиться, что готова. А я была убеждена еще до того, как ушла, а двери все нет и нет, не знаю, почему. — Слезы бежали по щекам — слишком горячие. Казалось, они обжигают кожу. Нэнси разрешила себе пошевелиться — подняла руку и яростно вытерла щеки. — Я плачу от злости, и еще мне грустно, и я хочу домой.
— Дурочка, — сказала Суми. Она сочувственно положила ладонь на голову Нэнси, тут же хлопнула ее по затылку — легонько, но все-таки, — потом запрыгнула на ее кровать, уселась на корточки и склонилась над чемоданом. — Домой — это же не к родителям, да? Домой, в школу, в класс, к мальчишкам, к сплетням — нет-нет, это уже не для тебя, это для других, не таких особенных. Домой — это значит туда, где живет тот, кто тебе волосы выбелил. Или не живет — ты же у нас привиденьице. Глупое маленькое привиденьице. Ты не вернешься туда. Могла бы уже и сама догадаться.
Нэнси подняла голову и нахмурилась, глядя на Суми.
— Почему? Пока я не вошла в ту дверь, я знала, что никаких порталов в другие миры не бывает. А теперь знаю, что если открыть нужную дверь в нужный момент, то можно наконец попасть туда, где твое настоящее место. Что значит — не вернусь? Может быть, я еще просто не убедилась окончательно.
Повелитель мертвых не стал бы ей лгать, ни за что не стал бы. Он ее любил.
Да, любил.
— Потому что надежда — это нож, который подрезает основы мира, — сказала Суми. Голос у нее вдруг стал ясный, звонкий — прежние капризные нотки исчезли без следа. Она смотрела на Нэнси спокойным, твердым взглядом. — Надежда ранит. Вот что ты должна усвоить, и поскорее, иначе она так и будет кромсать тебя изнутри. Надежда — зло. Надежда заставляет цепляться за то, чего уже нет и не будет, и ты потихоньку истекаешь кровью, пока она вся не вытечет. Эли-Элеанор всегда твердит — то не говори, это не говори, а главное зло как раз не запрещает. Надежда — главное зло.
— Я просто хочу домой, — прошептала Нэнси.
— Глупенькое привидение. Все мы только этого и хотим. Потому-то мы и здесь, — сказала Суми. Она повернулась к чемодану Нэнси и стала перебирать вещи. — Симпатично. А на меня не налезет. И что ты такая худющая? Не могу же я таскать у тебя вещи, которые мне не по размеру, это глупо, а уменьшаться я тут не умею. В этом мире никто не умеет. С этой Крайней Логикой со скуки умрешь.
— Я их ненавижу, — сказала Нэнси. — Забирай все. Разрежь на кусочки, наделай ленточек для своего дерева, что хочешь, только забери, чтобы я их не видела.
— Цвета не те, да? Чья-то чужая радуга. — Суми вскочила с кровати, захлопнула чемодан и потащила к двери. — Ну-ка, вставай. В гости пойдем.
— Что? — Нэнси смотрела в спину Суми. Она ничего не понимала и чувствовала себя совсем разбитой. — Извини. Я тебя почти не знаю и совсем не хочу с тобой куда-то идти.
— Хорошо, что меня это не волнует, а то бы ничего не вышло, да? — Суми заулыбалась — так и сияла вся, точь-в-точь как это ненавистное, ненавистное солнце, а потом исчезла — выскочила за дверь вместе с чемоданом и со всеми вещами Нэнси.
Нэнси эти вещи были все равно не нужны, и в какой-то момент она готова была поддаться искушению и остаться в комнате. Потом вздохнула, поднялась и пошла следом за Суми. У нее и так почти ничего своего не осталось в этом мире. Да и чистые трусы так или иначе понадобятся.
2. Мальчики-красавчики и гламурные девицы
Суми была не просто беспокойная, как все живые — даже по меркам живых она двигалась слишком быстро. Пока Нэнси вышла из комнаты, она уже пролетела половину коридора. Услышав шаги Нэнси, остановилась, оглянулась через плечо и нахмурилась.
— Шевелись, шевелись, шевелись, — поторопила она. — Не успеем дело сделать, обед нас нагонит раньше — плакали тогда наши сконы с вареньем.
— Обед что, наперегонки с тобой бегает? А если не догонит, ты обедаешь сконами с вареньем? — переспросила Нэнси, совершенно сбитая с толку.
— Не всегда, — ответила Суми. — И не часто. Честно говоря, пока еще ни разу. Но это может когда-нибудь случиться, если долго ждать, и я не хочу это пропустить! Обеды тут в основном унылые — мясо, картошка и все такое, для здорового духа в здоровом теле. Скучища. Могу поспорить, твои обеды с мертвецами были куда веселее.