В хвойном море. Рассказы

Они встречались все чаще, а скоро Батырев стал бывать у Рады дома, познакомился с ее родителями.

Рада как-то рассказала про родителей:

— Предки мои крестьяне. Дед не захотел жить в колхозе, сбежал в город, и его безо всяких-яких наняли в дворники, дали клетушку в подвале. Прижился. А отец уж настоящим рабочим стал, сварщиком. И я — сварщица. Значит, рабочая династия. Это теперь модно, хвалить династии-то. А их — раз-два, и обчелся… Я после десятилетки стала работать. Теперь у меня уже трудовой стаж имеется. И заработок хороший.

Сергей Батырев тоже был из рабочих. Отец его, железнодорожный машинист с хорошим устойчивым заработком, хотел и сына сделать машинистом, но Сергей увлекся живописью. Знал он, что и талантливых людей могут преследовать одни неудачи — таковы капризы искусства, — но избрал путь художника.

…Им хватило двух месяцев знакомства для того, чтобы на третий — пожениться. На август пришелся отпуск у Рады, и решено было поехать на Черное море. Рада продала мотоцикл к с родительской помощью купила автомобиль.

Сергей не понимал, зачем ей обязательно нужен «Москвич».

 —«Запорожец» первого выпуска можно купить дешево, — сказал он, на что Рада насмешливо выпятила пухлые губы.

 —Эта консервная банка мне не нужна. Имеешь приличную машину, на тебя и взгляд другой… тебя замечает. То-то! Так что… утоли моя печали.

— Утолю, утолю. Делай, как знаешь. — И он поцеловал ей руку, пахнущую духами и бензином.

3

Убаюкивающий шум моря не рассеял грусть Батырева. Ему так не хватало Рады. Где она сейчас? И зачем он позволил ей уехать в Сухуми!

В тот день случилась первая размолвка его с женой.

Как обычно, он стал после завтрака работать, а Рада тянула его на пляж.

— Сходи одна. Я хочу до обеда поработать, а перед вечером вместе покупаемся.

— Мы приехали отдыхать, а не работать. — Сухо и твердо обрезала Рада. — Тебе работа дороже меня.

— С чего ты взяла?

Ты не расстаешься с карандашом и альбомом даже на пляже. На прогулку в горы пошли, так и там зарисовывал.

— Я иначе не могу.

— Почему же я могу? Отработала смену и до следующего дня о работе забыла. Ну, для чего ты здесь-то, на отдыхе-то все рисуешь?

— Для души. Потребность. Понимаешь?

— Нет, не понимаю. Надо работать, чтобы в кармане шевелились рубли, которые можно пускать на потребности жизни… А ты — каторжник. И что ты за это будешь иметь?

— Какая же ты непонятливая! — с мягким укором в голосе произнес Сергей.

— Да уж где мне до тебя! — глотая слезы обиды, сказала Рада. — Я понимаю, что зря ехала сюда. Сидим на одном месте, как старики. Сколько можно было бы повидать!

— Что ты предлагаешь? — дружелюбно спросил Сергей, глядя в ее печальные глаза.

— Каждую неделю переезжать. Я не бывала в Сухуми, в Новом Афоне, на озере Рица… Надо жить, а не киснуть на одном месте. Будем стариками, насидимся.

— И жить торопится и чувствовать спешит, — про-декламировал Сергей мимолетно, как бы самому себе.

— Жизнь-то коротка, можно и прозевать ее, — нравоучительно произнесла Рада и хлопнула за собой дверью.

Настроение Батырева совсем испортилось. Часа два он промучился за мольбертом и, жалея пропавший для работы день, пошел на пляж.

Рада дулась на него, и попытки его объясниться с нею не смягчили ее.

Примирила их ночь.

А утром они отправились на Рицу.

Живописная природа изумляла Батырева. Рада приросла к баранке, не отрывала глаз от асфальтовой дороги и лихо вписывала машину в крутые опасные повороты.

На Рице они провели весь день. Прокатились по озеру на катере, поели на веранде ресторана жареную форель, накупили сувениров, которые Батырев ругал за безвкусицу.

— И зачем нам это барахло?

— Дарить знакомым. Пусть знают, что я побывала на модном озере Рица.

Дня два Рада спокойно наслаждалась купанием, загорала, объедалась фруктами и не мешала Сергею заниматься живописью. Но вот ей опять стало скучно.

— Махнем в Сухуми, Батырев.

Со дня женитьбы не называла она Сергея по фамилии, поэтому он очень удивился такому обращению и осторожно спросил:

— Надолго?

— День туда, день там, день обратно.

— Нет, я не хочу мотаться. Чем тут плохо тебе? Отдыхай, набирайся сил.

— Рекламные слова, Сережа. А сил мне пока хватает.

— Я хочу писать море, горы… Надо закончить начатое. Если оторвусь на три дня, все пропадет. Нельзя прерываться.

— Чудно! Да порисуй час, потом два часа погуляй, потом опять немного порисуй. Я когда рукодельничаю, так по полчаса и меньше… как время позволяет.

Батырев молча развел руками.

— Значит, не едешь? — спросила Рада,

— Нет.

— Поеду одна.

— Нет, не поедешь!

— Почему это я не поеду?

— Я не пущу.

— По какому праву?

— По праву мужа.

— Ну, это не прошлый век. И спрашивать не стану,

— Ехать одной… Мало ли что может случиться.

— Я ничего не боюсь.

— Если ты любишь меня, то не поедешь.

— Люблю. Но покорной любви теперь нет. И зачем сдерживать свои желания?

Эта ночь их не примирила.

Рада встала рано. Солнце еще не показалось из-за гор. В ущельях дымился белый туман.