В Киеве всё спокойно

Альбина планировала отправить в Лондон картины и наиболее ценные предметы антиквариата, свернуть свой бизнес и навсегда уехать из Украины. Основной капитал она заблаговременно рассредоточила в трех банках: двух швейцарских, на номерных счетах и скромном, зато надежном, французском. С технической стороны, это было просто, но с юридической, все обстояло гораздо сложнее. Она удивилась, узнав, что приняв французское гражданство, можно лишиться всех денег на одних налогах. Деньги сами себя тратят, даже делать ничего не нужно. Но и с этой, отнюдь не простой задачей, она справилась. Проведя ряд высококомпетентных консультаций, которые обошлись ей в десять тысяч долларов, она в очередной раз переразместила деньги, надежно оградив их от посягательств частоколом из правовых барьеров. Теперь французским налоговым службам, как бы им того не хотелось, не удалось бы ограбить Альбину, лишив ее заработанных «непосильным трудом» денег. Если закон о налогообложении явно несправедлив, долг каждого честного человека его нарушать, с удовлетворением подытожила Альбина. Как это умно иметь много денег… Но, когда ты владеешь большими деньгами, в еще большей степени деньги начинают владеть тобой.

Вот, кажется, и все. Будущее сулило Альбине исполнение всех ее желаний, ее мечты вот-вот должны были осуществиться. Почему-то все забывают, какое опустошение приносят осуществившиеся мечты. Тем временем она как-то размякла, стала безмятежно спокойна, снисходительна к себе и окружающим. Казалось, с ней ничего больше не может случиться. Все было поставлено на стальные рельсы и приближалось к благополучному завершению, не хватало лишь нескольких тонких штрихов, которые необходимо было положить на полотно ее жизни, ‒ успех всегда в деталях. Но судьба распорядилась иначе, и по своему усмотрению с завидным усердием принялась писать новую картину.

Дело осталось за малым, переправить коллекцию в Лондон поближе к аукциону «Сотбис». Она не собиралась пользоваться услугами «Sotheby’s and C^о», крупнейшего и старейшего в мире аукционного предприятия по продаже произведений искусства и антиквариата. Не потому, что на нее не производили впечатления заоблачные цены аукциона, когда в 1987 «Ирисы» Ван Гога были проданы за пятьдесят три миллиона долларов, а в 1990 картина «Мулен-де-ла-Галлет» Ренуара ушла за семьдесят восемь миллионов. Она располагала вещами меньшей стоимости, но их вполне можно было бы выставить на аукцион. Можно было бы, если бы многие из них не были в розыске. Имеющиеся у нее полотна могли бы висеть на почетных местах в знаменитейших музеях мира. Могли бы, если бы не возражали их законные хозяева. С меньшим риском, хотя и менее выгодно, их можно продать дельцам, которые навозными мухами роятся вокруг аукциона, что она неоднократно уже делала. В этот раз она рассчитывала поступить так же, предварительные переговоры были уже проведены.

Риск большой, но и выгоды очевидны, и она разрывалась между алчностью и страхом все потерять. Смутное предчувствие, ничем не мотивированное ощущение опасности подсказывало ей, что следует все бросить и бежать, но она гнала от себя эти пораженческие мысли. Не из-за жадности, хотя, в какой-то мере, и из-за нее, но больше следуя велению своей никем не согнутой гордыни, она решила вывести всю коллекцию из Украины и продать ее. А вырученные деньги промотать, проиграть, а нет, ‒ так разбросать с Эйфелевой башни! Это будет ее плевок в мерзкие физиономии негодяев, укравших ее жизнь. Нет, ничего они не поймут, их история для них ничего не значит, а плевок в рожу для них равносилен каплям дождя. Зато для их детей и внуков это будет мина замедленного действия. Эти чернобыльские мутанты, гуманоиды должны вырождаться и дохнуть, как крысы от ожирения во мраке своих мазанок, увеличенных до размеров небоскребов. Да, Альбина знала, что делает, но пустые рамы на белой стене стали сниться ей по ночам.

За окном что-то изменилось. То первые лучи восходящего солнца окрасили в цвет алой крови верхушки деревьев. Что на свете может сравниться с ощущеньем дыхания предрассветного ветра на лице ранним утром на берегу безбрежного моря. Вода, уходящая в небо, солнце и вечно живая симфония красок. День и ночь музыка моря, море на всю жизнь. Быть рядом с морем, предназначенье моей жизни. Море и Ветер — в них моё счастье. Вот и прилетел мой Попутный ветер. Вперед, мадам, вас ждут великие дела!

Корона — дерзновенному,
Скипетр — смельчакам!
Трон — тому, кто говорит:
«Возьму и не отдам».

Как заклинание, вначале тихо, шепотом, потом всё громче, громко, во весь голос обратилась она к незабвенному Редьярду Киплингу, стараясь стряхнуть с себя завладевшую ею апатию. Удача принадлежит смелым, она не слетит с плеча человека, строящего планы. Вперед, Удача с нами!

Она взяла серебряный «Nokia» и набрала номер Склянского.

Глава 4

Капитан Очерет тихо закипал.