В Киеве всё спокойно

Очерет был далек от мистики, но он знал, что порой встречаются люди, с которыми опасно общаться. Соприкоснувшись с ними, твоя жизнь летит кувырком. Куда? Чаще всего – в небытие. Несколько мгновений поколебавшись, он, молча, достал из-под мышки внушительных размеров вороненый ствол.

«Гюрза», девять миллиметров, магазин на восемнадцать патронов, по характерной «зализанности» форм и лаконичному дизайну рамки узнала пистолет Альбина. «Не так-то ты самоуверен, как кажешься, раз носишь на себе столько железа», ‒ подумала она.

– На два, – бесстрастно сказала Альбина. Лицо ее было невозмутимо, она полностью владела собой. – Раз, два! – и они оба одновременно отбросили свои пистолеты.

Стук, ударившегося о бетон металла прозвучал в тишине и будто разбудил их обоих. Два пистолета, миниатюрный и большой, чернели на снегу неподалеку друг от друга. Он тут же шагнул к ней.

– Не подходите ко мне! – с откровенной угрозой остановила его она.

Очерет понял, что приближаться к ней не следует. Она как будто была в его руках, но он почему-то ее сильно остерегался. Вот она, на расстоянии вытянутой руки, хрупкая и белая, как снег. Но, интуиция подсказывала Очерету, что все зря, что на беду свою и погибель он повстречался с этой, не имеющей себе равных женщиной.

«А ведь это мент! Обнаглевший мент», ‒ по сцепке мелких частностей сделала вывод Альбина. Она не сомневалась, что точно попала в цвет, и от этого, и всего остального, почувствовала прилив сил, так нужных ей теперь.

Поднявшись по высоким ступеням, они вошли в дом. Проходя через просторный холл, который являлся одновременно и гостиной, Альбина увидела знакомые коробки из-под телевизоров и рулон с картинами на полу. Вот оно, ее богатство, она его лишилась, но быть может, взамен, ей удастся спасти самое бесценное из всех сокровищ на земле – жизнь человека. Очерет отомкнул дверь под парадной мраморной лестницей, ведущей на второй этаж, и первым спустился в подвал.

Альбина увидела Мишу, прикованного наручниками к спинке кровати. Его сотрясала нервная дрожь.

– Потерпи, мы сейчас отсюда уйдем, – ласково улыбнулась она. – Снимите с него наручники, – потребовала Альбина голосом, не терпящим возражения.

Очерет снял с Миши наручники, и Альбина обняла его. Миша не смог сдержаться и беззвучно зарыдал на ее груди.

– Теперь отдайте деньги! – не менее властно потребовал Очерет.

Альбина заметила, как на его скулах натянулась кожа, и только. Внешне он больше ничем не выдал своих чувств. Она никогда еще не чувствовала такой враждебной энергии, которая исходила от этого странного человека. Ей показалось, что сама костлявая рука Неотвратимого вознеслась над ней. Альбина отстранила от себя Мишу, а он, схватив ее за руку, заглянул ей в глаза полными ужаса огромными, обведенными фиолетовыми кругами глазами! Ее обожгло жуткое ощущение, будто она до содранной кожи оголена, ей хотелось прошептать ему: «Не бойся, мне ведь страшно самой…» Но она ничего не сказала, освободив руку, она осторожно подступила к своему противнику.

Окинув Очерета взглядом бойца, Альбина отметила все открытые, уязвимы точки на его теле. И остановив свой взгляд на его непроницаемом лице, заглянув в его невыносимые глаза, она увидела полыхающий в них черный огонь. И она поняла, что он знает, о чем она думает, и что он сильнее ее. Но сила не всегда побеждает, иногда, чтобы победить, надо отступить. Ей подумалось, что напрасно он привел ее в этот подвал, выхода из него не будет. Вернее, выйдет из него кто-то один.

В схватке с более сильным, победит тот, кто, зная предел своих возможностей, переступит через него. Ведь порой не важно, каковы твои шансы и, есть ли они вообще. Единственное, что остается, ‒ ввязаться в схватку и вырвать победу из хищных зубов поражения. Все это так, но землю из под ног выбивала смертельная сосредоточенность его взгляда.

Никогда в жизни Альбина не представляла себе ситуацию более четко, чем сейчас. И тут она с беспощадной очевидностью осознала: им не выйти из этого подвала. В мимолетной вспышке озарения ей открылось, что бы она ему ни отдала, что бы ни пообещала, он не выпустит их отсюда, ни ее, ни Мишу. Эта мысль сразила ее, как пуля влет, и неведомая, ужасная тоска сжала ей сердце, она впервые в жизни почувствовала отвратительное присутствие смерти.

Если на руках нет стоящих карт, ‒ ходи с козырной. И она приняла свое единственно верное решение. Продажный мент сдохнет, как собака! Грудью прикрыв Мишу, Альбина двумя руками протянула ему дипломат.

– Ни с места! – что-то заподозрив, резким окриком остановил ее Очерет. – Откройте сами! – громко скомандовал он. Щелкнув замками и рванувшись к нему навстречу, она открыла крышку.

Взрывом Михаила отшвырнуло назад и расплющило о стену. Через какое-то время к нему вернулось сознание. В ушах стоял мучительный звон разбитой посуды. Темные стены, растекаясь очертаниями, мягко плыли перед глазами. В дальнем конце подвала под потолком по-прежнему горела зарешеченная лампочка. «Значит, взрыв был не сильный», ‒ подумал он.