В кильватерном строю за смертью. Почему погиб «Курск»

Кто в Советском Союзе и России не знает слова «штурмовщина»? Кто из офицеров ВМФ не знает, как за ноябрь-декабрь выполняется план за весь год по строительству и ремонту боевых кораблей? Один г. В. Матвеев этого не знает. Кто из офицеров ВМФ не знает, что практически все боевые корабли ВМФ сдаются флоту в конце года, «под елку»? Один г. В. Матвеев этого не знает. Может, он ответит на вопросы, почему на АПЛ «Курск» при проведении государственных испытаний не проведены испытания всех систем на глубоководном погружении? Почему не проведены стрельбы торпедами 65–76А и аварийный слив окислителя? Почему не испытывался и не принимался госкомиссией аварийный буй «Парис»? Почему не испытывалась система целеуказания для ракетного комплекса «Гранит»? Почему не испытывался ГАК «Скат» в глубоководном море? Почему не испытывалась ВСК? Такие испытания не проводились ни при заводских ходовых испытаниях, ни при государственных. Если у г. В. Матвеева нет ответов на эти вопросы, пусть он задаст их бывшему главкому ВМФ Ф. Громову. Он может на них ответить, так как все это происходило с его позволения. Я говорю, что госкомиссии по приемке кораблей в боевой состав сугубо ведомственные, г. В. Матвеев утверждает, что это все нормально, так и должно быть. Тогда на каком основании составляются «совместные решения ВМФ и Министерства судостроительной промышленности»? ВМФ (главком ВМФ) не имеет права выступать не то что от имени правительства, а даже от имени Министерства обороны. Нет у него таких полномочий. И эти «совместные решения» должны подписывать Министерство судостроительной промышленности и Министерство обороны, а не Главком ВМФ. И утверждать такие решения должно правительство. Боевые корабли строятся по Государственному плану. И если нарушается Госплан сдачи корабля флоту или корабль сдается с какими-либо отступлениями от проектного задания, все это должно оформляться соответствующими госструктурами, подписавшими и утвердившими Государственный план. Главком ВМФ, подписав не один десяток «совместных решений», принимает в боевой состав ВМФ небоеготовый корабль с оговоркой для прокурора – «принимается в усиленную (или опытную, эксплуатацию». В правительство и Министерство обороны идет доклад, что новый боевой корабль передан флоту от промышленности в соответствии с Госпланом. А как пойдет воевать этот «боевой корабль опытной эксплуатации», если этого потребует обстановка? Стрелять будет «совместными решениями»? Почему Главком ВМФ, получая небоеготовый корабль, обманывает государство, Министерство обороны? Почему он не может сказать «Нет» судостроительной корпорации? Потому что всем хочется вкусно кушать, красиво жить, занимать высокие должности, получать награды. Потому что у больших начальников в голове сформировался «устойчивый тезис» – «все равно войны не будет». Потому что всем, рабочим и служащим, контрагентам и субподрядчикам, директорам и мастерам, сдаточным капитанам и сдаточной команде, нужны премии, почет и награды. Все, кто подписывал акты приемки боевого корабля от промышленности с недоделками, с «совместными решениями», они и получали в «подарок» ордена, звания, должности, госпремии, мебельные гарнитуры, машины, ковры и пр. «житейские мелочи». Это и есть фамилии тех, кто лоббировал интересы ВПК и ВМФ. Эти лица думали не о боеготовности флота, не о государстве, они думали о личной спокойной и красивой жизни, о тех привилегиях, которые они получают на своих должностях. После таких актов боевые корабли годами доделывали и устраняли недостатки, стоя у пирсов боевых соединений. Я не «принимал корабли и не получал подарки от промышленности», я эксплуатировал корабли с недоделками, «с совместными решениями». Эксплуатировал и про себя материл тех, кто принял эти корабли в боевой состав. Я материл таких офицеров госприемки, как В. Матвеев. И так делали многие военные моряки, которые шли в море не выполнять учебно-боевые задачи, а воевать. В. Матвеев стыдит меня за то, что я назвал флотскую госприемку «специальными военными учреждениями», а фактически они «флотские группы». Что, в этих понятиях есть большая разница? Есть ли большая разница в том, что АПЛ «Курск» предпоследний, а не последний корпус? Ведь по Госплану должны были построить 18 корпусов АПЛ 949А проекта. На стапелях Севмаша были заложены корпуса 12, 13, и 14, но достроили и спустили на воду только 11 корпусов. «Курск» – предпоследний. Это что-то меняет в качестве строительства предпоследнего и последнего корпуса? На 12–14-е корпуса денег не хватило, комплектующие, оружие и механизмы не заказывались. А ведь Госпланом все это предусматривалось, в госбюджет все эти расходы закладывались. И куда все это подевалось? На Кипре надо искать семь корпусов 949А проекта. Но кому это надо?