В кофейне диковинок

– Скоро и ты будешь так же бегать за своей малышкой.

Я положила руку на пока еще незаметный окружающим животик. Доктор уверял, что скоро я раздуюсь, как шарик.

– Жду не дождусь!

За сценой Сэм начал играть на гитаре. Он репетировал вступление к песне «Я в деле», которую всю прошлую неделю доводил до ума. Лично я считала, что и первая версия была идеальна, но не решалась спорить с ним в этой области.

Люди подходили к лотку «Стежка», охали, ахали, рассматривали товары. Часто что-нибудь покупали: салфетку, слюнявчик, мягкую игрушку. Кто-то шепотом спросил, почему это Эстрель всегда ходит в черном.

Эстрель отставила стаканчик: видно, готовилась наслать на дерзкого прохожего бородавки.

Но в этот момент кто-то другой ответил ему:

– Скорбит по своей юности.

И она расхохоталась.

– Надо будет запомнить на будущее!

Я вдруг поняла, что слышит она не хуже меня. А может, даже и лучше.

Эстрель взяла игрушечного страуса и обернулась ко мне:

– Шляпка вышла отлично! Но бедра у меня не такие широкие.

Я назвала эту игрушку «Странная птичка».

– Художник так видит!

Эстрель вскинула бровь и надула губы. Потом взяла маркер и на всех товарах стоимостью в три доллара поменяла цену на тридцать, а восемь – на восемьдесят.

– Не смей продавать их за гроши! Так было сказано.

Я рассмеялась и стряхнула несуществующую соринку с шорт, подбирая правильные слова, чтобы начать непростой разговор.

– Мэгги сказала, диковинка досталась человеку, который снял «Розовый Пион». Может, вы знаете о нем что-то такое, чем я могла бы поделиться с другими?

– Поделиться с другими? Вряд ли.

– Но что-то вы знаете?

– Я знаю все.

Я потерла край стола.

– Кстати, об этом…

Давно хотела с ней поговорить, но все ждала подходящего момента. И вот он наступил, а я все равно сомневалась.

– Смелее, дитя!

Я обернулась к Эстрель.

– Я заметила, что вы всегда рядом, когда Мэгги находит хозяина одной из диковинок. А еще она как-то сказала мне, что познакомилась с вами в тот день, когда не стало ее мамы. Когда она нашла в песке пенни, вы тоже были рядом. Мэгги думает, что получила свой дар от матери, но я начинаю подозревать… Что, если на самом деле он от… – Я осеклась. Ну и как выговорить, что на самом деле за даром Мэгги стоит Эстрель? – От вас, – наконец закончила я. Сердце уже колотилось где-то в горле.

Эстрель приподняла вуаль и смерила меня серебристым взглядом.

Воздух вокруг нас замер, и меня утянуло в темно-серую бездну, где таились любовь, и боль, и морские скаты, и монетки в один пенни, и кареллы, и мерцающие белые бабочки.

И вдруг я впервые ощутила запах Эстрель. От нее пахло теплыми орехами, какао, морским бризом и преданностью. И водорослями. Соленый аромат поднялся в воздух и вихрем взвился вокруг нас, рассыпаясь серебристыми искорками.

– Возможно, – спокойно произнесла Эстрель, – вы обе правы.

Стало трудно дышать, на глаза навернулись слезы, и мир вокруг «поплыл». Теперь все встало на свои места! И бабочка, и морское стеклышко, из которого я сделала нос для Джунбер.

Эстерль как-то сказала, что всем нам отпущено на земле не так много времени, а она давно превысила все сроки. Только сейчас я поняла, что это значило.

Пытаясь уложить в голове открывшуюся мне правду, я все гадала, как же это возможно, что она до сих пор здесь. А потом поняла, что это неважно. Главное – она с нами, она смогла каким-то образом отложить свой уход. Оставалось только надеяться, что ей и дальше будет это удаваться.

Эстрель опустила вуаль и взялась за стаканчик.

– Думаю, будет лучше, если этот разговор останется между нами. Считай, что таким образом расплатишься по своему счету.

Я взглянула на смеющуюся Мэгги, которую обнимал со спины Донован. На Деза, который сидел на расстеленном на лужайке пледе и хлопал выступавшим на сцене жонглерам. Беттина под кряколай Нормана с взвизгом обрушилась в бассейн, взметнув в воздух облако брызг. Ханна в толпе крикнула:

– Кто-то отравил воду в колодце!

Церковный колокол ударил дважды, и звон эхом разнесся по округе. В отдалении с шипением наползали на берег пенящиеся волны. А небо полыхало оранжевым от множества мельтешивших в воздухе бабочек.

Какой же это был прекрасный хаос!

Я нерешительно взяла холодную руку Эстрель в свою. Помедлив секунду, она сжала мою ладонь скрюченными пальцами.

– Подумать только, ведь я мечтала о нормальной жизни! – не сразу выговорила я.

Она рассмеялась странным потусторонним смехом.

Оказалось, что нормальность не была нужна мне и в помине! Я просто хотела, чтобы меня принимали такой как есть, со всеми моими странностями. Так оно и вышло! Сейчас я была все той же Авой, что и раньше: забавной, любопытной, дружелюбной, любящей творить, иной, особенной.

Как и любой другой житель этого города.

Очаровательного волшебного города, где творится всякая всячина, жизнь продолжается после смерти, а любовь носится в воздухе вместе с морским бризом.

Благодарности