В кофейне диковинок

– Нет, должна.

– Не нужно, – возразила я. – Она твоя. Это подарок. Я и не собиралась ее продавать – просто ждала удобного момента, чтобы тебе отдать.

– Правда? – Мэгги обняла меня. – Мне ужасно нравится. Спасибо!

Я обняла ее в ответ и крепко прижала к груди.

– Пожалуйста.

Мэгги откинулась на спинку стула и снова стала разглядывать осьминожку.

– Просто невероятно! Ты уже много игрушек продала?

– Утром их было тридцать.

Сейчас на столе оставалось только десять.

– В итоге ты сделаешь из «Стежка» магазин мягких игрушек. Так ведь? Будешь их чинить, переделывать и шить новые.

От одной этой мысли у меня зашлось сердце.

– Посмотрим. А правда, что утром ты нашла хозяина еще одной диковинке?

– Тебе Эстрель рассказала? Это при ней произошло! Честное слово, вот кто главный сплетник в этом городе! – Мэгги покосилась на лоток с кофе, заметила, что Эстрель буравит ее глазами, и ухмыльнулась. – Я от своих слов не откажусь!

Эстрель отмахнулась и развернулась к нам спиной, но я успела заметить, что в ее глазах мелькнула нежность. Любому было ясно, как она обожает Мэгги.

– И какая вещица обрела пару? – со смехом спросила я.

– Ручной работы ложка с изогнутой ручкой. Досталась адвокату из Северной Алабамы, который переснял дом Донована.

Донован с Мэгги недавно съехались. В городе болтали, что Мэгги пошла в отца: тоже все делает не по правилам. Но она не обижалась: наоборот, была довольна таким сравнением.

Теперь, когда в кофейне появились еще работники, у Мэгги стало больше свободного времени. Ни в один новый клуб она пока не вступила, хотя так и порывалась записаться в кружок скрапбукинга, который Мисти Кейт завела в дополнение к книжному клубу. Я была готова поспорить, что Донован переехал к ней только для того, чтобы помешать этому и дать ей новое занятие.

– Ты узнала, чем этот адвокат собирается здесь заниматься?

Сейчас в городе увлеченно обсуждали переезд адвоката. Эта новость затмила даже разговоры о том, что Доджа Каннингэма и Эрнестин Айкен застукали ночью на пляже в очень непринужденной обстановке. К несчастью, ни одного садового гнома рядом не было.

Про меня всем сплетничать уже надоело. Но я знала, что скоро вновь дам горожанам тему для пересудов.

– Нет, но возможно, у тебя получится расколоть Эстрель. У нее всегда есть инсайдерская информация. – Мэгги глянула на лоток, к которому уже выстроилась очередь, и встала. – Пора возвращаться! Ты как, готова к концерту?

– Более чем.

– Я тоже, – усмехнулась она. – Как же невыносимо было держать все в секрете!

Говорила она не о том, что Сэм пишет музыку. А о том, что две недели назад мы отпраздновали нашу свадьбу в маленькой горной часовенке в Гэтлинбурге в окружении самых близких друзей. Сэм собирался объявить об этом сегодня перед концертом.

«Жизнь коротка», – однажды сказал он. Слишком коротка, чтобы мучиться и жить порознь, когда мы знаем, что нам суждено быть вместе. Что это не какое-то увлечение, а судьба.

В день свадьбы мы купили последний лотерейный билет. Выиграли сто долларов и решили, что пришло время передать нашу удачу дальше. Билет мы бросили в церковную корзину для пожертвований в день, когда подписали договор о покупке дома Деза: наконец-то Сэму удалось поселиться на берегу моря, о чем он всегда мечтал. Молли и Норман обрадовались тому, что отныне живут вместе, даже больше, чем мы, а это уже о многом говорило.

Мэгги снова обняла меня и отошла, прижимая к груди осьминога. Когда она поравнялась с Эстрель, та произнесла:

– Это не сплетни, это правда.

Мэгги лишь рассмеялась.

Взяв свой горячий шоколад, Эстрель присела рядом со мной.

– Он чуть не забыл корицу!

– Скоро научится, – улыбнулась я.

Потом подлила Норману воды в миску, погладила его и потрепала по ушам, которые он вдруг навострил. К нашему столику бежала Ханна Смит. Норман закряколаял. Увлечение «Золушкой» уже прошло – теперь она обожала «Историю игрушек». И одета была в костюм Вуди – шляпа (прикрывавшая обритую для операции часть головы), жилет из «коровьей шкуры» и ковбойские сапоги. Я скучала по светящимся кроссовкам!

– Миз Ава, миз Ава! Дотянись до неба!

Я вскинула руки вверх.

Ханна захихикала.

– Видела, какие у меня сапожки?

Она задрала ножку – на подошве корявым почерком было выведено «Энди».

– Просто обалденные!

Я на свой страх и риск опустила руки. Сквозь толпу в поисках энергичной внучки пробиралась Джолли. А перед ней, натягивая поводок, бежала Клак-Клак.

Новости из больницы пришли хорошие. Самые лучшие! Опухоль оказалась доброкачественной.

– Как Джунбер? – спросила я.

Ханна опустила глаза.

– Кто-то разрисовал ее маркером…

– Кто-то? – вскинула я бровь.

Она яростно кивнула:

– Наверное, призрак.

Слышал бы ее сейчас Дез – смеялся бы до колик! Его выдумка с призраком разошлась по городу: теперь каждый житель Дрифтвуда списывал все свои грехи на привидений.

– Принеси ее мне, я все отчищу.

Ханна обняла меня:

– Спасибо, миз Ава! Пока!

Она сорвалась с места и бросилась к автомату со сладкой ватой. Джолли застыла, вскинула руку вверх, а затем понеслась за ней:

– Детка, смилуйся надо мной! Помедленнее!

Эстрель медленно отпила из стакана.