В кофейне диковинок

Вскоре Дез ушел за едой, а я все сидела погруженная в свои мысли, как вдруг завибрировал телефон.

Мама: Мы с Уилсоном будем у тебя завтра в полдень. Что-нибудь привезти?

Когда я позвонила и все ей рассказала, ее было уже не остановить. Хоть я уверяла, что со мной все в порядке, маме не терпелось обнять меня и убедиться во всем, увидев собственными глазами. Я подозревала, что обнимать она будет примерно как Беттина: без монтировки не высвободишься. Но меня это не пугало. Я даже этого ждала.

Я: Главное, просто приезжайте.

Мама: Скоро увидимся! Люблю тебя.

Я: Я тоже тебя люблю!

Отложив телефон, я встала. На воде мерцала лунная дорожка; нужно было накрыть стол к ужину, но я никак не могла оторвать глаз от этой красоты.

Я все стояла как завороженная, как вдруг услышала звон собачьего адресника и тихие шаги. Дыхание перехватило. Обернувшись, я увидела, что по боковой террасе ко мне бежит Норман. Я присела, распахнула руки, и он прыгнул в мои объятия. Я засмеялась, он же лизал мне лицо, вертелся и счастливо скулил.

Сэм неловко топтался рядом с маленьким завернутым в папиросную бумагу свертком в руках.

– Надеюсь, мы не помешали! Встретили Деза, и он сказал, что ты здесь.

Я встала с Норманом на руках.

– Совсем не помешали!

– А тебе можно его поднимать? – всполошился Сэм. – Давай заберу.

Он подошел ко мне так близко, что я разглядела теплые золотые искры в его глазах. Но Нормана не отдала.

– Все нормально. Все хорошо.

Я не знала, сколько раз должна была это произнести, чтобы мне поверили. Чтобы я сама себе поверила. Вероятно, мне предстояло всю жизнь в глубине души бояться, что припадки вернутся, потому что, несмотря на ремиссию, такая вероятность оставалась. Однако врачи заверили, что, даже если эпилепсия снова даст о себе знать, у меня есть все шансы родить здорового ребенка. Для меня было большим облегчением это услышать.

– Медсестры в больнице научили меня справляться с утренней тошнотой, так что мне уже гораздо лучше, – добавила я.

Хотелось поднять эту тему. Поговорить открыто. Все равно он наверняка уже знал о том, как я побывала в больнице.

С бьющимся сердцем я смотрела на Сэма. Почему-то казалось, что между нами пропасть, хотя разделяла нас всего пара футов[16].

– Я кое-что тебе принес. – Он продемонстрировал мне сверток.

– Совсем необязательно…

– Мне хотелось.

Я неохотно отпустила Нормана на пол, и он тут же побежал на веранду, откуда за ним наблюдала Молли. В последний раз, когда я ее видела, она спала в кастрюле на плите. Придется попросить Деза отдать мне эту кастрюлю – без нее Молли наверняка не захочет переезжать. Я открыла дверь, впустила Нормана, и они с Молли тут же начали тереться носами и стукаться лбами.

Никогда не угадаешь, где найдешь себе друга!

– Пойдем туда, а то здесь комары, – позвала я Сэма.

Он обогнал меня, придержал дверь, и, проходя мимо, я вдохнула его запах: цитрус и орехи. Так хотелось, чтобы он меня обнял! Так хотелось всего того, что, наверное, было теперь недостижимо…

Я села в кресло, он – в другое. С минуту мы просто смотрели, как резвятся Молли и Норман. Затем Сэм вручил мне сверток.

Я взяла его, ощупала и взглянула ему в глаза.

– Что же это такое?

Он с улыбкой смотрел, как я разворачиваю бумагу и достаю маракас с деревянной ручкой и зеленой в желтый горошек яйцевидной трещоткой.

– Первый музыкальный инструмент малыша! – Сэм, сложив руки, подался вперед.

Улыбнувшись, я тряхнула маракасом, и внутри трещотки застучали сушеные бобы.

– По сути это всего лишь погремушка, которой удалось прославиться на весь мир, – добавил он.

Я пыталась сдержать слезы. Не хватало еще расплакаться, закатить сцену! Делать вид, что ничего не изменилось, я не могла. Потому что изменилось все.

– Спасибо! – выговорила я.

– У меня была мысль купить тамбурин, но для детей это не лучший вариант: у тарелочек могут быть острые края. Такое лучше дарить ребенку постарше, так что я приберегу идею на будущее. И рад буду научить его или ее играть на любом музыкальном инструменте в мире! – Сэм задержал дыхание. – Если ты захочешь, конечно.

Внутри затеплилась искра надежды. Сердце стучало так, что я с трудом разбирала его слова.

– Захочу. – Я подняла на него глаза.

– Извини, что не навестил в больнице! Не хотел, чтобы ты подумала, будто я лезу не в свое дело и кудахчу над тобой. Хотя бог свидетель: мне не терпелось убедиться, что врачи все делают как следует. А сегодня я весь день пытался подобрать правильные слова, чтобы между нами не вышло недопонимания.

Не доверяя своему голосу, я просто кивнула. Тоже не хотела никаких недопониманий.

Сэм внимательно смотрел на меня, потирая руки.

Я все ждала, но он молчал.

– Ты мне их так и не скажешь? – наконец спросила я.

– Скоро услышишь, – засмеялся он.

Мои плечи расслабились.

– Очень загадочно!

Помолчав пару секунд, Сэм ответил:

– Недаром я два года подряд получаю титул самого загадочного мужчины Дрифтвуда!