В когтях багряного зверя

Державшийся до сего момента кавалером Сандаварг вмиг утратил к дамам всякую любезность. И, подскочив к двери, грубо оттолкнул всю их компанию в сторону. Две девочки, запутавшись в юбках, растянулись на полу, остальные испуганно завизжали, но Убби уже не обращал на них внимания. Путь в резиденцию Скальдида был свободен, и нас теперь волновали только он и его охрана.

Отскочив на шаг для короткого разгона, Сандаварг со всей дури саданул по приоткрывшейся двери ногой. Вместо горячей красотки стоящему за порогом головорезу пришлось поцеловаться с дверью, что уже явно не походило на шутку. А после того, как в номер ворвался сам «шутник» и заехал плюхнувшемуся на задницу противнику пяткой в челюсть, тому стало подавно не до любовных утех. Как, впрочем, и до всего остального. Даже твердолобым сородичам Убби было трудно остаться в сознании, когда он проверял их лбы на твердость.

Первыми отреагировали женщины – жрицы любви, какие ублажали хозяев до нашего появления. Истошный визг ударил мне в уши, когда я с ружьем наперевес ворвался в номер следом за нашей главной ударной силой. Но что это были за вопли в сравнении с рявканьем «Мадам де Бум», которое, казалось, едва не разорвало барабанные перепонки. А ведь она крикнула всего-то вполголоса, поскольку я зарядил в нее лишь один патрон. Прежде мы еще не палили из ружей в зданиях, и я, дабы не оглохнуть, решил подстраховаться. Как в воду глядел! И один выстрел громыхнул так, что обе дамы, танцевавшие на столе нагишом, дружно хлопнулись в обморок. А что здесь было бы, пальни я сдуру дуплетом?

Вообще-то, я и стрелял только ради шума, выпустив заряд поверх голов северян и женщин. Картечь угодила в простенок между окон, превратила в дуршлаг висевший на стене круглый щит и сшибла тот с крюка. После чего уронила его на голову длиннобородому северянину, что вальяжно развалился в кресле прямо под ним, а между ног у него пристроилась, согнувшись, обнаженная чернокожая красотка. Щит был не таким увесистым, как брат Ярнскид, и не пробил домару (судя по описанию Убби, это был он) череп, а лишь съездил по нему плашмя. Наверняка при этом раздался громкий звон, но я его не услышал, поскольку уши мои были заложены. Явно как и уши всех, кто еще находился в комнате.

Сердце мое ушло в пятки, но я нашел в себе силы открыть патронник, выдрать из него дрожащей рукой рваную гильзу и затолкать в «Мадам де Бум» уже два заряда, какие держал в кулаке наготове. Это стоило сделать до того, как на меня набросятся, потому что иначе мне останется лишь отмахиваться ружьем, как дубинкой. Которая могла служить оружием лишь в руках северян, а в моих была для них не страшнее мухобойки.

Едва я закрыл патронник, как с хозяев сошло кратковременное оцепенение, поразившее их при нашем вторжении. Красотки, что не лишились чувств, с визгом бросились прочь из комнаты. Лишь на одной из них была одежда, да и та состояла из нижней юбки и единственного полуспущенного чулка. Прочие дамы улепетывали в чем мать родила, что в иной ситуации рассмешило бы меня до колик, но не сегодня.

Малабонита ворвалась в номер последней и столкнулась с этой голой верещащей оравой. После чего влепила одной паникерше затрещину, а иначе та сбила бы Долорес с ног. Паникерша отшатнулась вбок, но ей так хотелось поскорее удрать из номера, что она не обратила на этот удар внимания. И, не останавливаясь, с воплями побежала дальше, тряся увесистыми грудями.

А затем началась такая свистопляска, что буквально за минуту все убранство зала было перевернуто вверх дном…

Противников на одного больше, чем мы предполагали. Исключая уже оглушенного любителя голых сисек, нам противостоят еще четверо, считая самого Скальдида. У меня это открытие вызывает новый приступ страха, но для Сандаварга оно – лишь досадная погрешность в расчетах. Его наметанный глаз бегло оценивает обстановку, и Убби атакует того противника, что представляет для нас наибольшую угрозу. А именно – головореза, который первым хватается за оружие.

В другой раз Сандаварг без колебаний прикончил бы ублюдка, но сегодня он не оставляет за собой трупы. Поэтому вместо того, чтобы сломать вооруженному мечом противнику сначала руку, а потом шею, подобревший Убби ограничивается лишь рукой. После чего ставит ему подножку и толкает его навстречу двум другим вскочившим на ноги ублюдкам.