В когтях у сказки

– Алевтина Григорьевна носила редкую фамилию Трындычихина, о чем все благополучно забыли. А прозвище каждый теперь объясняет по-своему, но на самом деле те, кто первым стал звать гинеколога Трындычихой, просто использовали паспортные данные. Женщина работала главврачом родильного отделения больницы, которая обслуживала Тамбовск и ряд других городков. Она была опытным специалистом и сострадательным человеком, понимала, что не всякая беременность радость для женщины. Официально аборты в России запретили в конце 20-х годов прошлого века, а разрешили в конце пятидесятых, но тогда же врачам было велено отговаривать пациенток от операции. Гинекологи крайне неохотно выписывали направление на прерывание беременности тем, кто не имел детей или родил только одного ребенка. И обезболивание во время этого вмешательства разрешалось делать лишь в случае изнасилования или когда женщина ложилась на стол по медицинским показаниям. Остальным, кто просто хотел избавиться от нежеланного плода, предстояло терпеть боль. Некоторые беременные пугались и отказывались от операции. Вопрос, как они потом относились к детям, которых, по сути, их вынудили родить, повисал в воздухе. Алевтина помогала тем, кто не хотел вынашивать дитя, используя комбинации лекарств, которые вызывали выкидыш. Действовала она тайком и не бесплатно. Полагаю, она поменяла свою квартиру в Тамбовске на домик в глухом углу именно для того, чтобы соседи не насторожились, видя, как к Трындычихиной постоянно ходят бабы.

Степан обвел взглядом присутствующих.

– Теперь самое интересное. Никто из ее пациентов не умирал, под судом и следствием она никогда не состояла, до самой своей кончины работала все в том же родильном отделении. Возможно, слухи о тюремном заключении возникли из-за того, что Алевтина Григорьевна на три года уезжала из Тамбовска. Потом вернулась и продолжала жить, как раньше.

– Зачем же она покидала родные края? – удивилась Лаврова.

Степан потер ладонью лоб.