В кольце его рук

Джеральд удивился, увидев ее проснувшейся, и, по-видимому, решил, что она плохо спала. Линда поспешила успокоить его, сказав, что им удастся выехать в Гринвилл пораньше. Он улыбнулся в ответ на ее нетерпение скорее вернуться в город и отправился в гостиную упаковывать последние вещи.

Но правда была в том, что ей вовсе не так уж не терпелось вернуться в город.

В нескольких метрах от террасы она неожиданно заметила бурундучка, да и то лишь потому, что он двигался. Застывая же на месте, он так сливался с каменистой почвой, что нетренированному взгляду различить его было практически невозможно. Линда бросила ему несколько орешков. Бурундучок проследил, где они приземлились, и осторожно приблизился, обнюхивая подарок.

— Видишь? — В дверях террасы показался Джеральд. — Я же говорил тебе, что мы найдем применение орехам. У нас практически не осталось никаких припасов, за исключением муки.

Линда наморщила нос:

— Знаешь, чтобы испечь хлеб, требуется время. Если бы ты постоянно не отвлекал меня прогулками…

Он коснулся рукой ее щеки.

— Я рад, что делал это, потому что ты выглядишь гораздо лучше, чем неделю назад. Ты теперь не такая бледная.

Линда испытала необъяснимую радость, оттого что он заметил ее посвежевший вид.

— Должно быть, обморозилась, — сказала она, изображая сценический ужас.

— Мне кажется, ты что-то перепутала. Обмороженные места выглядят обычно бледнее. Ладно, все уже в машине. Ты готова?

Ее пальцы сильнее сжались на стальных перилах террасы. Нет, подумала она. Я не готова. Несмотря ни на что, мы действительно стали ближе друг другу, однако когда вернемся к повседневным делам…

Но выбора не было. Она бросила последнюю горсть орехов на землю — пусть зверек попразднует — и повернулась спиной к Зимнему парку.

Подъезжая к Гринвиллу, они попали в утреннюю пробку, и последние километры машина почти ползла. Однако и эта скорость казалась Линде слишком большой. Она специально заговорила о работе, чувствуя, что так легче перенести возвращение, и не заметила, как машина проехала поворот к главному офису компании.

— Я думал, ты захочешь сначала заехать домой, немного разобраться, — сказал Джеральд, когда она поинтересовалась, куда они едут. — Твои вещи уже перевезены, и экономка поможет тебе распаковать их.

Его квартира в небоскребе находилась недалеко от дома, где жил Кристофер. Здание было старым и совсем не роскошным, а сама квартира оказалась не такой большой, как ожидала Линда, ненамного больше ее собственной. А если учесть, что сюда переместились ее коробки…

— Теперь я понимаю, что ты имел в виду, — прошептала она. — Я и не подозревала, что у меня так много барахла. — Линда огляделась, испытывая нарастающее беспокойство. Совершенно очевидно, что у Джеральда имелось все необходимое для него. Ее вещам здесь просто не было места. — Что же мне делать со всем этим? — невольно вырвалось у нее.

— Если тебе ничего из вещей сейчас не нужно, позвони управляющему домом. Он все это сложит внизу в камере хранения вместе с твоей мебелью.

— О Боже! Я совсем забыла о мебели. — Линда продолжала озираться вокруг с несчастным видом. Если она не оставит ничего из своих вещей, то будет чувствовать себя здесь как постоялец отеля. В то же время несправедливо убирать какие-то вещи Джеральда. Но и тем и другим одновременно здесь просто нет места! — Камера хранения не будет окончательным решением проблемы. Лучше мне купить большой контейнер для мусора.

— Не торопись так. Мы скоро начнем подыскивать дом, и там ты сможешь разместить все свои вещи.

Это был превосходный план, и в другое время Линда страшно обрадовалась бы. Но сейчас обыденный тон Джеральда разочаровал ее. Она внесла хаос в его жизнь, а он отнесся к этому так спокойно, что она занервничала.

— Пойду посоветуюсь с миссис Дэвидсон, — сказал Джеральд и направился в холл.

— Джерри, понимаешь, то, что я говорила о домике на окраине с розово-голубой детской, вовсе не является обязательным требованием.

Он остановился в дверях.

— Конечно. Но у нас просто нет выбора. Здесь только две спальни. — И он вышел.

А с появлением ребенка их будет трое. И это еще больше разрушит привычный мир Джеральда.

Линда подошла к сложенной у стены груде коробок и сцепила руки на груди так, что побелели костяшки пальцев. Это была ошибка, сказала она себе. Зачем только я согласилась? Ей следовало бы предвидеть, что все кончится неприятностями. Испугалась трудностей? Но надо было понимать, что одну ошибку не поправишь другой. Да и что она собой представляет, в конце концов?

Одинокая слеза упала на крышку верхней коробки и расплылась черной кляксой на надписи «Ценное. Обращаться аккуратно».

Она разорвала ногтями широкий скотч и стала рыться в коробке, пока не нашла то самое ценное, что у нее было. Смешно предполагать, что оказавшаяся в ее руках вещь могла что-то изменить, но, так или иначе, она почувствовала себя спокойнее, прижав к груди рамку с портретом отца.

На стекле виднелись отпечатки пальцев. Линда подышала на него и потерла поверхность носовым платком.

Джеральд вошел так тихо, что она даже не сразу услышала его.