В команде с врагом

Мы пытаемся сотрудничать, когда хотим изменить ситуацию, в которой находимся, и считаем, что можем этого добиться, только если будем работать с другими (на многосторонней основе). По нашему мнению, нам не удастся разобраться самостоятельно в том, что нужно сделать, а если и удастся, то сами мы не справимся. Мы можем хотеть или не хотеть сотрудничать, но полагаем, что в данной ситуации без этого не обойтись.

Сотрудничество дает возможность по мере работы с другими людьми, пусть даже с оппонентами или врагами, а также с коллегами и друзьями, найти более эффективный путь разрешения конфликта и приобрести заметное и более устойчивое влияние на ситуацию. Но сотрудничество не панацея. Ведь мы рискуем тем, что его результаты окажутся не слишком яркими, а путь к ним будет медленным; к тому же с нашей стороны потребуются компромиссы и, возможно, даже отступление от своих принципов или предательство своих ценностей. В начале 1990-х годов, например, южноафриканцы решили, что они готовы сотрудничать в Mont Fleur и за его пределами, чтобы добиться перехода к демократии путем переговоров. Многие считали этот путь наилучшим. Но уже и тогда было немало тех, кто оспаривал это решение и компромиссы, которые потребовались бы, а теперь критиков стало еще больше.

Мы пытаемся принуждать, когда считаем, что обязаны изменить ситуацию и способны это сделать, не советуясь с другими (в одностороннем порядке). Мы уверены, что в одиночку или вместе с коллегами и друзьями легко заставим остальных выполнить наши указания. Существует множество способов навязать свое мнение: миром или насильственно, наделяя людей правами или лишая их прав, с помощью наших идей, навыков, групп поддержки, голосов, власти, денег или оружия.

Преимущество принуждения заключается в том, что для многих людей такой образ мыслей естествен и привычен. Они уверены, что в большинстве случаев принуждение — наилучший и, возможно, даже единственный реальный способ добиться перемен, поэтому в принципе правильно использовать силу ради справедливой цели, а поступать иначе, значит проявлять трусость. Обратная сторона принуждения связана с тем, что при попытке надавить на людей, имеющих другое мнение, те попытаются надавить на нас в ответ. Таким образом, мы рискуем вообще не получить тот результат, к которому стремимся. В 2014 году обе стороны конфликта в Таиланде пытались «продавить» свой вариант, а самыми сильными оказались военные. Многие люди поддержали действия военных, потому что они предотвратили эскалацию насилия, но это не привело к прогрессу в сфере решения государственных проблем.

Четыре способа решить проблему

Мы пытаемся приспосабливаться, когда понимаем, что изменить ситуацию не удастся и, следовательно, нужно найти способ жить в ней. Приспособление может потребовать недюжинных талантов, мудрости и смелости, но наши действия сильно ограничиваются. Мы убеждены, что не способны изменить то, что происходит вне зоны нашего влияния, и не можем изменить правила игры, поэтому должны играть в нее так, как можем. Таким образом, мы фокусируемся на том, чтобы поступать наилучшим из возможных образом и игнорировать, избегать или смиряться с тем, что происходит вокруг нас.

Преимущество приспособления заключается в том, что оно позволяет нам прожить жизнь, не тратя энергию на бесплодные попытки изменить вещи, которые мы не в силах изменить. Иногда приспособление работает отлично, иногда оно не помогает, но это максимум того, что можем совершить. Риск же состоит в том, что некоторые ситуации настолько враждебны, что к ним не то что нельзя приспособиться, в них сложно даже выжить. Три участника, которые отказались присоединиться к нашей Лаборатории, вместо того чтобы сотрудничать или пытаться трансформировать существующую систему, полагали, что смогут работать эффективнее внутри нее.

Мы пытаемся уклониться, когда не верим, что способны изменить ситуацию, но больше не желаем в ней находиться. Мы можем уволиться, развестись, уйти. Иногда все бросить легко и просто, но такой выбор требует отказа от многого, что нам дорого. Например, более миллиона жителей Венесуэлы отчаялись что-либо изменить из-за кризиса в стране настолько, что эмигрировали.