В команде с врагом

Этот короткий и острый конфликт позволил мне нутром прочувствовать проблему, о которой я размышлял долгое время. Чтобы добиться прогресса в важном для меня проекте, мне нужно было работать с другими людьми. Но среди них оказались те, с кем я был не согласен, кто мне не нравился и кому я не доверял. Я докатился до того, что стал думать о них как о врагах. Раскол внутри команды ставил нашу работу под угрозу. Более того, в процессе взаимодействия внутри команды начали проявляться характерные проблемы всей национальной системы: недоверие, раздробленность, раскол — все то, что проект и должен был изменить.

В этом обыденном инциденте я повел себя типичным образом, продемонстрировав проявление синдрома демонизации: я действовал так, как если бы люди, с которыми я общался, были моими врагами, то есть причиной всех моих проблем и источником всех бед. В различном контексте для описания тех, от кого себя отделяем, мы употребляем разные слова, имеющие различные оттенки значений: наши и ваши, соперники, конкуренты, оппоненты, враги, противники. Мы часто используем эти характеристики в типичных и нестандартных обстоятельствах, иногда случайно, а иногда обдуманно, даже привычно. Но враги — это всегда «другие», всегда эти люди. Говоря в шутку нечто вроде: «Я упорный, ты упрямый, а он твердолобый идиот», мы демонизируем человека. Иными словами, это означает: я вижу вещи по-своему, ты не прав, а он враг.

Демонизация встречается повсюду. СМИ пронизаны ею: изо дня в день люди воспринимают друг друга не просто как оппонентов, которых хочется переспорить, но как врагов, которых нужно уничтожить. Врагам дают разные имена: националисты и космополиты, иммигранты и расисты, корпорации и зоозащитники, террористы и неверные.

Президентская предвыборная кампания 2016 года в США была полна подобных примеров. Рассуждая о кампании Дональда Трампа, комедийный актер Аасиф Мандви объяснял, как демонизация создает самоподдерживающийся порочный круг:

В нашей стране Трамп, по сути, обращается к образу мысли, основанному на страхе, расизме и ксенофобии, но он также оправдывает его существование в других частях мира. Не важно, Трамп или ИГИЛ, они говорят практически одно и то же: «Я знаю, почему вам страшно; я знаю, кто вас угнетает; я знаю, кто ваш враг, и все это — вон те люди, вон там»[3].

Демонизация, дегуманизация, навешивание ярлыков свойственны политическому дискурсу во всем мире. И мы склонны к демонизации не только в политике, но и дома, и на работе.

Я и сам не раз скатывался до этого. Я убеждал себя в том, что во всем виноваты другие люди: коллеги, клиенты, поставщики, соседи, родственники. Я знаю, что эти истории не совсем справедливы или совсем не справедливы и что выдумывать их — не самый конструктивный способ тратить свое время. И кроме того, насколько мне известно, многие люди делают то же самое. Например, на семейную терапию люди приходят с мыслями о том, что в их проблемах виноват партнер: «Надеюсь, психолог докажет ему, что это он должен измениться». Демонизация соблазнительна, потому что она подтверждает, что с вами все в порядке и что вы не в ответе за проблемы, с которыми столкнулись.

Демонизация — это способ объяснить себе происходящее и справиться с различиями. Она упрощает невероятно сложную, многоцветную реальность до черно-белой, дает ответ на вопрос «Кто виноват?» и помогает мобилизовать силы для того, чтобы выстоять. Но, как сказал журналист и сатирик Генри Менкен, «у каждой сложной проблемы есть простое решение, которое не работает»[4]. Демонизация врагов приносит удовлетворение и даже счастье, но она не проясняет, а затемняет суть наших проблем. Она усиливает конфликты, сужает пространство решений, не оставляет места для творческого подхода, а бесплодные мечты о разгромном поражении врагов отвлекают от той реальной работы, которую нужно проделать.

Главная проблема сотрудничества

Синдром демонизации, от которого я страдал и сам, составляет суть проблемы сотрудничества. В политике, на работе, дома нам нужно сотрудничать, хотя это и не всегда просто. Мы хотим сделать что-то важное для нас, но для этого нужно работать с людьми, которые видят мир иначе, чем мы. И чем сложнее проблема и сильнее разнятся взгляды, тем насущнее и труднее становится сотрудничество.

Основа проблемы сотрудничества отражена в определении слова «сотрудничать», что означает и просто «работать вместе с кем-либо», и «предательски сотрудничать с врагом»[5]. Таким образом, это слово наводит на мысли и о плодотворном, дружественном процессе, творческой и энергичной команде («Мы все должны сотрудничать!»), и об унизительном, аморальном поведении, например, пособников нацистов во времена Второй мировой войны («Смерть коллаборационистам!»).