В конце они оба умрут

Я весь дрожу, но нажимаю «ответить». И молчу. Не знаю, что сказать. Я просто дышу, ведь мне осталось меньше двадцати восьми тысяч вздохов — именно столько вздохов в день делает тот, кто не умирает, — и я могу еще немного подышать, пока есть такая возможность.

— Здравствуйте, я звоню вам из Отдела Смерти. Меня зовут Андреа. Вы меня слышите, Тимоти?

Тимоти.

Но меня зовут не Тимоти.

— Вы ошиблись номером, — отвечаю я. Сердце успокаивается, хотя я сочувствую этому Тимоти. Правда. — Меня зовут Матео. — Папа назвал меня своим именем и хочет, чтобы оно передавалось по наследству. Теперь это снова возможно, если, конечно, у меня когда-нибудь будет сын.

На том конце слышен стук клавиш. Возможно, Андреа исправляет запись или делает пометку в базе данных.

— Ой, прошу прощения. Тимоти — это джентльмен, с которым я только что разговаривала. Бедняга, он плохо воспринял новость. А вы Матео Торрес, верно?

Ну вот и все, конец моей последней надежде.

— Матео, прошу вас подтвердить, что это действительно вы. Боюсь, мне сегодня еще многих предстоит обзвонить.

Я всегда представлял, что мой глашатай (их официально так называют, это не я придумал) будет полон сочувствия и поможет мне принять новость или даже затянет волынку о том, какая это трагедия, ведь я совсем еще молод. Честно говоря, я бы не возражал, если бы Андреа бодрым голосом пожелала мне как следует повеселиться и оторваться на полную катушку, ведь теперь я по крайней мере знаю, что сегодня случится, а потому не стану открывать новый пазл на тысячу деталей, который никогда не закончу, и не пойду мастурбировать, оттого что секс с живым человеком меня пугает. Но вместо этого Андреа дала мне понять, что я трачу ее драгоценное время, которого у нее, в отличие от меня, в запасе навалом.

— Хорошо. Матео — это я. Я Матео.

— Матео, с прискорбием сообщаю вам, что в последующие двадцать четыре часа вас постигнет безвременная смерть. И несмотря на то что предотвратить ее мы не в силах, у вас по-прежнему есть возможность порадоваться жизни. — Далее глашатай распространяется о том, что жизнь не всегда справедлива, и перечисляет список мероприятий, в которых я могу сегодня поучаствовать. Злиться на нее нехорошо, но ей, очевидно, уже наскучило говорить одни и те же зазубренные фразы о скорой смерти сотням, а то и тысячам человек. Сочувствия от нее явно не дождешься. Не исключено, что во время нашего разговора она вообще подпиливает ногти или сама с собой играет в крестики-нолики.

На форуме «Обратный отсчет» Обреченные выкладывают подробные записи обо всем, начиная с той секунды, как им позвонили, и заканчивая описаниями того, как они проводят свой Последний день. Это такой твиттер для умирающих. Я прочитал километры записей, в которых Обреченные рассказывают, как упрашивали своих глашатаев раскрыть тайну их смерти, но абсолютно всем известно, что подробности не сообщаются никому, даже бывшему президенту Рейнольдсу, который четыре года назад спрятался от смерти в подземном бункере и в конечном счете был убит одним из собственных секретных агентов. Отдел Смерти называет только дату смерти человека, без указания точного времени или причины.

— Вам понятно все, что я сказала?

— Да.

— Будьте добры, зарегистрируйтесь на портале www. death-cast.com и заполните специальную форму на тот случай, если у вас есть особые пожелания в отношении ваших похорон. А также не забудьте выбрать гравировку для своего надгробного камня. Если же вы предпочитаете кремацию…

Я был на похоронах всего раз. Когда мне было семь, умерла моя бабушка, и во время церемонии я закатил истерику, потому что она никак не хотела просыпаться. Пять лет промчались как на перемотке, появился Отдел Смерти — и вот внезапно все бодрствуют на собственных похоронах. Возможность попрощаться с близкими до того, как умрешь, — это, конечно, потрясающе, но разве не лучше провести оставшееся время, просто живя? Наверно, я считал бы по-другому, будь я уверен, что ко мне на похороны вообще хоть кто-то придет. Будь у меня больше друзей, чем пальцев на руке…

— В общем, Тимоти, от лица всех сотрудников Отдела Смерти приношу вам свои соболезнования. Нам очень жаль вас терять. Проживите этот день на полную, хорошо?

— Я Матео.

— Простите, Матео. Я до смерти устала. Какой-то бесконечный сегодня день, звонки отнимают столько сил, сплошной стресс…

Я бросаю трубку. Знаю, это очень невежливо. Знаю, но не могу слушать, как кто-то ноет о своем стрессе, когда сам я могу откинуться в течение часа. Да что там часа — десяти минут. Например, подавлюсь леденцом от кашля. Или решу куда-нибудь пойти, а потом упаду на лестнице и сверну себе шею, даже не выйдя из дома. Или кто-то вломится ко мне в квартиру и убьет меня… Единственное, что смело можно исключить, — это смерть от старости.