В конце вечности

— Что ж, считай, что мы в расчёте, — приглашая его к поединку, сказал Марк. — Засада на засаду. Там выжил я, здесь ты. Нужно доиграть эту партию, — добавил он, и их мечи засвистели, рассекая воздух. Капитан ловко увернулся и ответным взмахом рассёк щёку Викона. Отскочив назад, вражеский командир схватился за окровавленное лицо.

— Шрамы на обеих щеках будут смотреться лучше! — ухмыльнулся кавалерист.

Разъярённый Викон с градом выпадов набросился на Марка, но от очередного пропущенного удара повалился на землю.

— Ты самый бездарный фехтовальщик из всех, кого мне доводилось убивать! — покачивая головой, сказал капитан. Однако корчащийся от боли Викон вдруг оскалился и швырнул Марку в лицо горсть щебня. Воспользовавшись замешательством капитана, вражеский командир вскочил на ноги и молниеносно взобрался в седло.

— Мой конёк — подлость! — прошипел Викон и хлестнул коня.

С трудом пытаясь открыть глаза, Марк бросился наперерез Викону, в последний момент успев схватить его лошадь за удила. Однако бледный как смерть вражеский командир наотмашь рубанул воздух и отсёк капитану кисть.

Выронив меч, Марк, стиснув зубы, упал на землю, стягивая рукавом окровавленную руку. Бешено стегая лошадь, Викон, бросив ещё сражающийся отряд, поскакал прочь. «Железные» тем временем, сломив сопротивление, добили раненых.

— Дай помогу! — сказал Вергилий, стаскивая с себя ремень и затягивая Марку руку. — Выкуем тебе новую, — неуклюже утешая капитана, сказал он.

— Что это за твари разодрали арбалетчиков?! — морщась от боли, спросил Марк.

— Не знаю. Никогда таких не видел, — пожимая плечами, ответил Вергилий. — Ушли на восток.

— За караваном идут, — тяжело дыша, сказал Марк. — Нужно спешить. Если не успеем, вечным позором покроются наши имена, братцы.

— Верно говоришь, капитан, — выдохнул Вергилий. — Лошадей загоним, но успеем! А ну, давайте по коням! Живее! — заревел он.

Под крики командира «Железные» взобрались в сёдла и, погоняя упрямящихся коней, поскакали вниз по дороге.

Караван за это время успел уйти далеко на восток. Управляющий головным обозом сержант, стегая коней, то и дело оборачивался проверить, не возвращаются ли товарищи. Дорога вела через высокие холмы, тянущиеся от неё по обе стороны. В очередной раз обернувшись, сержант вдруг втянул шею и замер. На гребне холма, перескакивая с камня на камень, скаля клыки, мчались огромные чёрные животные. Лошади, почуяв опасность, заржали и понесли быстрее. Несмотря на это, сержант принялся стегать их с удвоенной силой.

— Ходу! Ходу! — кричал он погонщикам позади себя. Но уйти от адских гончих было не под силу никому. Кавалеристы Марка, обнажив оружие, ринулись на спускающихся к каравану чудовищ. Один из всадников на скаку рубанул чёрную тварь, захромав, та отстала. Вторая же мощным прыжком вцепилась в руку всадника и, вырвав его из седла, мгновенно разодрала. Кавалеристы, отчаянно защищая караван, не выстояли, сгинув под свирепым натиском чудовищной своры, лишь едва задержав её. Догоняя караван, гончие жадно втягивали воздух, стараясь почуять запах Эльзы и, наконец, нашли её. Вот она! Крытая повозка с Ангельским шлейфом. Дело оставалось за малым. Однако планы исчадий ада нарушил пулей выскочивший на них чёрный волк. На противоходе лохматый защитник яростно вцепился в глотку одной из тварей. Кувырком они скатились в дорожную пыль. Затрепав головой, Трезор разорвал толстую шкуру чудовища, обнажив аорты. Захлёбываясь кровью, тварь захрипела и, в последний раз вытянувшись, замерла навеки.

Оставшиеся гончие, догоняя повозку с Эльзой, попытались в неё взобраться, но догнавший их волк снова атаковал, вцепляясь окровавленной мордой им в лапы. Гончие рычали и, огрызаясь, срывались с борта повозки, оставляя на ней глубокие борозды.

В бешенстве, отстав от каравана, псы набросились на волка. Изворачиваясь и клацая зубами, Трезор заметался в окружении чудовищ. Одна из гончих бросилась на него и ударом тяжёлой лапы сбила с ног. Взвизгнув, Трезор подскочил и, вцепившись обидчику в горло, повис на нём мёртвой хваткой. Другие гончие принялись терзать упрямое животное.

Эльза, видя всё происходящее, плакала навзрыд, умоляла возничего остановиться, но тот и не думал останавливать коней.

Тяжело сопя, с перебитыми лапами и рваными ранами Трезор так и не разжимал пасти, пока не задушил схваченную им тварь.

Истерзанный и умирающий волк перестал быть помехой, и теперь ничто уже не мешало гончим остановить караван. Однако едва чудовища метнулись за вереницей повозок, как на вершинах холмов неожиданно показались силуэты диких зверей.

Вой волка, так раздражавший Марка и его людей, был зовом самой природы. Криком о помощи, призывающим к братьям нашим меньшим подняться против созданий, природе мерзких и чуждых.

И звери откликнулись, они пришли со всех концов леса. Медведи, рыси, волки и кабаны — все они в едином порыве неслись с вершины холма на незваных гостей, испуганно пятившихся, поджав длинные хвосты.